В чести была классика, как русская, так и зарубежная, звучали стихи. Пьесу Александра Николаевича Островского «Снегурочка» я полюбила еще в детстве, когда мама и бабушка читали ее вслух по ролям. Взрослые наслаждались отточенностью фраз, красотой образов. Я же просто рассматривала чудесные картинки и слушала милую весеннюю сказку, населенную симпатичной нечистью. Не понимала негодования бабушки по поводу «неразумной матери, отправившей свою дочь одну в жестокий мир людей» и плакала от жалости к растаявшей Снегурочке.
Немного повзрослев, выучила слова Леля: «Снегурочка, подслушивай почаще горячие Купавы речи! Пора узнать тебе, как сердце говорит, когда оно любовью загорится». Учась любить, умудрялась находить аналогии во взаимоотношениях сказочных героев и близких людей. Одна подруга отвадила всех женихов «суровым, неласковым обычаем своим». Другая же «любила без оглядки, обеими руками обнимала и весело глядела». Сама же я, до поры не зная любви, сочувствовала не столько Снегурочке, сколько Мизгирю, видимо, под впечатлением от маминых немного прагматичных, но жизненных рассуждений: «Эх, дурочка Снегурочка! Повезло тебе - полюбил состоявшийся, состоятельный мужчина, опытный во всех отношениях. Живи и радуйся! Так нет же, подавай ей вертопраха Леля, у которого ни кола ни двора».
Последняя стадия прочтения пьесы тоже наступила в свой срок. Худо-бедно прожили Бобыль с Бобылихой вместе немало лет. Ругались, в чем-то уступали друг другу. И когда голубым облачком растаяла забрезжившая надежда на безбедную старость: «В руках богатство было. А хвать-похвать, меж пальцами ушло», решили, что переживут это вместе. У читателя набегают горькие слезы. Сочувствия? Зависти? Но, как говаривал мудрый царь Берендей, «Солнце знает, кого карать и миловать…»
Уже подрастает внучка, настало время передавать ей нашу семейную реликвию - старую книгу с душевной историей и чудесными картинками.
