О событиях тревожной весны и лета 1986 года мы попросили рассказать председателя союза «Палата ремесел РТ» Нури Мустафаева. В то время Нури Амдиевич был секретарем комитета комсомола КГУ по организационной работе, и именно его, студента пятого курса исторического факультета КГУ, утвердили командиром сводного студенческого отряда «Татарстан-86», который отправился в зону бедствия.
Комсомольцы — добровольцы
— Когда произошла авария на Чернобыльской АЭС, мы до конца не понимали и не представляли всей опасности. Было понятно — произошла беда, и было искреннее желание помочь людям, оказавшимся в зоне бедствия.
У меня был большой опыт работы в стройотрядах, и уже 28 апреля я обратился в Татарский обком комсомола с идеей создать добровольный сводный студенческий отряд для ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Обком идею поддержал.
По нашей инициативе в газете «Комсомолец Татарии» опубликовали объявление о том, что Татарский обком комсомола формирует отряд добровольцев для устранения последствий аварии на Чернобыльской АЭС. За неделю в штаб СО поступило около 600 заявлений с просьбой принять в отряд. Из них отобрали около 70. Отбор шел в первую очередь по профессиональным качествам. Необходимы были люди, владеющие строительными профессиями: каменщики, маляры, штукатуры, плотники…
В отряд вошли студенты практически из всех вузов Казани, Нижнекамска и Набережных Челнов. Я был назначен командиром отряда, комиссаром отряда был Иран Юзлибаев, мастером — Сергей Хохлов.
Отряд был сформирован, и сразу же ребята стали зарабатывать деньги на то, чтобы обеспечить себя до первой зарплаты во время работы в стройотряде. Это была обычная практика стройотрядовцев. Работали на пивзаводе «Красный восток», на благоустройстве и озеленении Казани.
20 минут на принятие судьбоносного решения
— 3 мая я полетел в Киев на встречу с первым секретарем ЦК ЛКСМ Украины Валерием Цыбухом. Договорились, что наш стройотряд будет работать в 250 километрах от Чернобыля на строительстве нового жилья для переселенцев из района аварии.
Когда полетел во второй раз для окончательного решения всех деталей нашей работы, выяснилось, что одна из бригад отказалась приезжать. А они должны были работать в Вышгородском районе Киевской области — в 33 километрах от Чернобыльской АЭС, то есть непосредственно в зоне отчуждения. И наш отряд предложили направить туда.
Принять единолично такое ответственное решение я не мог. Вернулся в Казань, собрал ребят и сказал: планы изменились, нас направляют в зону отчуждения. Давайте сделаем перерыв на 20 минут. Кто не вернется — никаких претензий к ним не будет. Вернулись 52 человека.
Мы прекрасно осознавали, что будем представлять Татарстан. Я, имея за плечами учебу в консерватории, опыт организации студенческих концертов, предложил собрать музыкальные инструменты, магнитофоны, колонки, национальные костюмы — все, чтобы показать не только наши строительные навыки, но и культуру, традиции нашей республики. Самолет был загружен «под завязку».
Это не фильм-катастрофа, а реальность
— В Киеве нас встретили и повезли на место. Ехали через пустые поля, вдоль дорог везде были предупреждающие таблички «Вход в лес запрещен», «Сбор плодов запрещен». Шоссе постоянно поливали какой-то белой жидкостью, чтобы не было пыли. Чем ближе к Чернобылю, тем чаще стали появляться шлагбаумы и военные посты. Мы проезжали через абсолютно пустынные поселки, села, деревни… Ощущение было такое, как будто мы стали участниками какого-то фантастического фильма-катастрофы. Но это была не фантастика, а реальность.
В селе, где мы жили, осталось только несколько бабушек и дедушек. Для размещения нам выделили первый этаж местной школы.
Наш отряд был самый дисциплинированный. Представители других отрядов могли позволить себе ходить в одних майках, показывая, что они ничего не боятся. Мы все работали в спецформе, респираторах, касках, соблюдая все строгие санитарные нормы. В дезактивационной палатке проходили обязательную дезинфекцию и обеззараживание. И, благодаря этому, мы сберегли людей.
Бойцы отряда не только строили, но и постоянно участвовали в погрузочно-разгрузочных работах и в переселении людей из зоны поражения. Тяжело было видеть, как люди покидали дома, оставляли там животных, все, что нажили за свою жизнь… Многие моменты остались в памяти навсегда. Тогда стало приходить понимание истинного масштаба трагедии, которая постигла нашу страну.
За два месяца построили целую улицу Казанскую
— Перед нами стояла задача — построить поселок для переселенцев — тех, кто не хотел уезжать из родных мест. За два месяца построили целую улицу из 12 домов. Эта улица получила название Казанская. Строили под ключ. Это были просторные, добротные дома с надворными постройками, забором. Еще построили на улице детскую площадку и баню.
Работали действительно ударно, на совесть. Но не забывали и о культурном досуге. Не зря же мы везли с собой музыкальные инструменты, аппаратуру. Я привез свою скрипку, кто-то — баян. Мы устраивали концерты, на которые приезжали жители и рабочие со всего района. Провели настоящий татарский Сабантуй, как и положено, с национальной борьбой, бегом в мешках. Было очень приятно, когда люди подходили к нам со словами искренней благодарности за такие праздники. Кстати, Казанской улице был присвоен Знак качества, который был передан нам и сейчас хранится в Музее КГУ.
В итоге отряд «Татарстан-86» занял первое место среди всех стройотрядов, которые в то лето работали на Украине, и был награжден Знаменем ЦК ЛКСМ Украины. И это знамя — тоже хранится в Музее КГУ.
Мы вернулись в Казань 5 сентября. Два месяца нахождения в зоне повышенной радиации не могли пройти бесследно. Многие члены отряда не дожили до сегодняшних дней. Я обратился к Президенту Татарстана Рустаму Минниханову с предложением наградить всех оставшихся в живых бойцов ССО «Татарстан-86» государственной наградой — медалью «100 лет образования ТАССР». Союз «Чернобыль» Татарстана на заседании правления поддержал эту идею. Президент Татарстана также поддержал предложение. Сейчас готовятся наградные листы. Эти люди на самом деле внесли большой вклад в историю Татарстана.
