Казань в те годы была госпитальным городом. Сотни тысяч раненых бойцов поставили наши медики на ноги. Тысячи скончались от ран... К сожалению, о работе казанских госпиталей известно немного. Поэтому «КВ» предлагают материал об одном из первых раненых, который скончался в нашем городе в августе 1941 года. ДОЧЬ АВИАТЕХНИКА. В очередной раз встречал из Москвы блокадницу, инвалида второй группы Ольгу Ивановну Егорову. Знакомство с ней началось 30 лет назад. Многие годы женщина разыскивала сведения о своем отце, авиационном технике, который считался пропавшим без вести во время войны. Ее запросы в различные инстанции не приносили результатов. По существу, это были равнодушные отписки. И только в перестроечные 80-е годы благодаря ветеранам-авиаторам Балтики Ольга Ивановна узнала, что ее отец Егоров Иван Егорович, 1908 года рождения, скончался от ран 12 августа 1941 года в 361-м эвакогоспитале Казани. Он был техником по вооружению пятого гвардейского авиаполка Балтийского флота. На крыле самолета, который возвратился после жестокого боя, болтался несработавший реактивный снаряд. Опытный техник по вооружению понимал опасность при снятии снаряда и не торопился проводить эту операцию. Но пилот стал кричать на него: «Ты трус!» После этого Иван Егоров принялся колдовать над снарядом... На аэродроме в это время был транспортный самолет, вылетавший в Казань. На нем и отправили раненого авиатехника.ВОЙНА! Его дочь приехала в Казань, где жила ее подруга, моя теща. Когда началась война, Ольге было 8 лет. Она жила с родителями под Ленинградом недалеко от аэродрома в бараке. Вот как она вспоминает утро 22 июня 1941 года: 
- И вот стоим мы с младшим братиком у распахнутого окна в ночнушках и кричим от ужаса и страха. Казалось, весь мир кричит и пылает адским огнем. Военные бегут на аэродром, а за ними жены и дети. Такой, видимо, был шок. Нас, очумелых детей, спустя некоторое время одна женщина собрала в подвале котельной. Потом мы оказались в деревеньке неподалеку. Бегали через поле к дороге, на которой несколько раз встречали папу. Однажды над нами, бегущими, пролетел фашистский самолет, поливая пулеметной очередью... Через некоторое время мы уже не видели папу, а нас с мамой вывезли в Ленинград, где мы попали в блокаду. Мама работала на фабрике, занималась починкой фронтового обмундирования. Иногда в карманах изорванных солдатских шинелей она находила кусочки сахара или сухарики. Мы выжили, наверное, и благодаря бойцам, оставившим в карманах эту «последнюю помощь». ВСТРЕЧИ. По приезде Ольги Ивановны мы первым делом нашли госпиталь, где скончался Иван Егоров. Им оказался старинный военный госпиталь на поле Ершова. Дочь авиатехника встретилась с руководством, которое сообщило, что еще живы ветераны госпиталя, ей дали несколько адресов. Ольга Ивановна встретилась с медсестрами. Они прекрасно помнили события военного времени, особенно первых месяцев войны. Запомнили, как привезли в госпиталь бойца с ранениями, которые им редко приходилось видеть. Они были ужасными. У бойца не было рук, нижней челюсти, изуродована была нижняя часть туловища. Но сердце билось...Ольга Ивановна встретилась с медсестрой палаты №21 Ситровой Шакирой Каримовной, со старшей медсестрой Ионовой Ольгой Александровной и другими сотрудницами госпиталя - Мирой Дмитриевной Бейлин, Табанаковой Софией Латыповной. Они вспомнили ее отца - с такими ранениями к ним еще не поступали. О том страшном времени ей рассказала заведующая вторым отделением, хирург, майор медицинской службы Надежда Ивановна Любина. От ветеранов узнали, что хоронили умерших на Арском кладбище. Поиски могилы заняли много времени, но были безрезультатными. По кладбищенским книгам установили, что Егоров Иван Егорович действительно захоронен на Арском кладбище. Тогда же в течение одного дня могильщики изготовили воинский надмогильный камень с фотографией отца Ольги Ивановны. А потом она приезжала в Казань почти каждый год. Встречалась со ставшими ей родными ветеранами-медиками, пила с ними разведенный спирт, поминая отца и других героев, скончавшихся в Казани от ран. МИСТИКА. Прошли годы, медиков не стало. Мистическим образом рядом с могилой Егорова появилась могила хирурга Любиной. Постояла Ольга Ивановна и здесь.- Как бы я хотела, чтобы все узнали, какие замечательные люди работали в казанских госпиталях, - промолвила она. Уезжая из Казани в последний раз, блокадница посетовала, что ей все труднее становится навещать могилу отца. Я ее успокоил: могила без присмотра не останется, это и наша родная могила.
- И вот стоим мы с младшим братиком у распахнутого окна в ночнушках и кричим от ужаса и страха. Казалось, весь мир кричит и пылает адским огнем. Военные бегут на аэродром, а за ними жены и дети. Такой, видимо, был шок. Нас, очумелых детей, спустя некоторое время одна женщина собрала в подвале котельной. Потом мы оказались в деревеньке неподалеку. Бегали через поле к дороге, на которой несколько раз встречали папу. Однажды над нами, бегущими, пролетел фашистский самолет, поливая пулеметной очередью... Через некоторое время мы уже не видели папу, а нас с мамой вывезли в Ленинград, где мы попали в блокаду. Мама работала на фабрике, занималась починкой фронтового обмундирования. Иногда в карманах изорванных солдатских шинелей она находила кусочки сахара или сухарики. Мы выжили, наверное, и благодаря бойцам, оставившим в карманах эту «последнюю помощь». ВСТРЕЧИ. По приезде Ольги Ивановны мы первым делом нашли госпиталь, где скончался Иван Егоров. Им оказался старинный военный госпиталь на поле Ершова. Дочь авиатехника встретилась с руководством, которое сообщило, что еще живы ветераны госпиталя, ей дали несколько адресов. Ольга Ивановна встретилась с медсестрами. Они прекрасно помнили события военного времени, особенно первых месяцев войны. Запомнили, как привезли в госпиталь бойца с ранениями, которые им редко приходилось видеть. Они были ужасными. У бойца не было рук, нижней челюсти, изуродована была нижняя часть туловища. Но сердце билось...Ольга Ивановна встретилась с медсестрой палаты №21 Ситровой Шакирой Каримовной, со старшей медсестрой Ионовой Ольгой Александровной и другими сотрудницами госпиталя - Мирой Дмитриевной Бейлин, Табанаковой Софией Латыповной. Они вспомнили ее отца - с такими ранениями к ним еще не поступали. О том страшном времени ей рассказала заведующая вторым отделением, хирург, майор медицинской службы Надежда Ивановна Любина. От ветеранов узнали, что хоронили умерших на Арском кладбище. Поиски могилы заняли много времени, но были безрезультатными. По кладбищенским книгам установили, что Егоров Иван Егорович действительно захоронен на Арском кладбище. Тогда же в течение одного дня могильщики изготовили воинский надмогильный камень с фотографией отца Ольги Ивановны. А потом она приезжала в Казань почти каждый год. Встречалась со ставшими ей родными ветеранами-медиками, пила с ними разведенный спирт, поминая отца и других героев, скончавшихся в Казани от ран. МИСТИКА. Прошли годы, медиков не стало. Мистическим образом рядом с могилой Егорова появилась могила хирурга Любиной. Постояла Ольга Ивановна и здесь.- Как бы я хотела, чтобы все узнали, какие замечательные люди работали в казанских госпиталях, - промолвила она. Уезжая из Казани в последний раз, блокадница посетовала, что ей все труднее становится навещать могилу отца. Я ее успокоил: могила без присмотра не останется, это и наша родная могила.
