Он начинал в ОКБ завода №16 (КМПО), который тогда в открытой печати именовался как п/я 735, в 1937 году, после окончания Харьковского авиационного института. Сначала конструктором, затем руководителем группы и ведущим конструктором. Свой первый орден Иван Григорьевич получил в 1945 году - за решение техвопросов по крупносерийному производству моторов ВК-105, которые в годы Великой Отечественной войны поднимали в небо легендарные бомбардировщики Пе-2. А через 10 лет по представлению главного конструктора завода №16 Зубца Мащенко назначили на должность замглавного конструктора - начальника КБ.
Для нас, молодых инженеров-конструкторов, общение с Мащенко было подарком судьбы. Помню, как он учил нас искать и находить резервы для снижения веса двигателя по своим узлам. Благодаря Ивану Григорьевичу все мы стали рационализаторами.
Помню работу в первом составе группы перспективного проектирования, куда перевели по одному конструктору из каждой спецгруппы КБ. Мы занимались компоновкой нескольких вариантов изделия 23 - двухвального газотурбинного двигателя РД-16-17 для сверхзвуковых бомбардировщиков М-50 и М-52. В 1963 году на завод №16 было возложено серийное производство газотурбинного двигателя для Ил-62, который также изготавливался в Казани. Нашему ОКБ поручили конструкторское сопровождение этого производства. А с 1960 года казанские конструкторы занимались и ракетными двигателями.
Работы в ОКБ-16 (ныне КОКБ «Союз» и КБ «Авиамотор») было всегда невпроворот. А замглавного конструктора Мащенко всегда в самой их гуще. Он отвечал за взаимодействие с серийным заводом и представителями заказчика в ОКБ и на предприятии, и за своевременное выполнение планов и графиков устранения дефектов, и за работу конструкторских групп. Случались и экстремальные ситуации. Но Иван Григорьевич был всегда спокоен и выдержан, ни я, ни мои коллеги ни разу не слышали, чтобы он повышал голос. А еще он круглый год ходил в кепке. В помещении в любое время года ходил без пиджака, в рубашке с коротким рукавом, а в кабинете всегда были настежь распахнуты форточка или окно.
Для меня и многих коллег, знавших Ивана Григорьевича, он был и останется образцом служения своему делу, верности профессии. А еще бескорыстной и искренней любви к Родине, для которой он так много сделал.
