Начало войны
Когда объявили войну, первым из семьи на фронт ушел старший брат. Осенью 1941 года я пошел в 10-й класс. За учебный год многие мои одноклассники, которые были старше на 2 - 3 года, ушли воевать. Из 20 с лишним человек в классе осталось только 12, и мальчишек из них было всего трое.
Наступил 1942 год. Я заканчивал 10-й класс и до призыва устроился в МТС грузчиком и стажером на грузовик без оплаты за работу. В этот период шоферами, комбайнерами, трактористами работали в большинстве женщины. Не было ни одной мужской работы, которую бы они не осилили. Пахали по 12 - 14 часов без оплаты сверхурочных. Отпусков не давали, а компенсации за них отчислялись в фонд обороны. Туда же простые граждане отдавали и свои сбережения. На военные займы подписывались все. Страна жила одним: все для фронта, все для победы.
3 января 1943 года меня призвали в армию. Служил в Новосибирском военно-пехотном училище. Нас готовили на пулеметчиков. В марте узнал, что мой брат погиб под Ростовом. В августе наш выпуск в полном составе отправили на фронт.
15 суток эшелон шел на запад: Новосибирск, Омск, Челябинск, Рузаевка, Сызрань, потом в сторону Харькова, на Курскую дугу. Ехали в теплушках. На каждой остановке эшелона тут же, вдоль состава солдаты разводили костерки. Надо было успеть вскипятить воду на чай, кашу. Но, как только протяжно звучал приказ «По вагонам!», все хватали котелки и бежали. А не то отстанешь и будешь признан дезертиром.
Долгую дорогу коротали за песнями и письмами. Пока было время, писали всем: мамам, любимым, друзьям. Солдатские письма-треугольники просто бросали на станциях в толпу провожающих, а люди после опускали их в почтовые ящики. Ни разу не было, чтобы письмо не доходило до адресата.
Первые признаки войны мы увидели на Урале, особенно запомнились места бывших боев на Курской дуге. Всюду подбитые танки, орудия, машины. Трупы фашистов лежали в разных местах...
Дальше двигались только ночью. Вместо Харькова нас повезли на Полтаву. Начались фронтовые будни: спать вполглаза, курить в рукав, окапываться чуть ли не круглые сутки и всегда быть начеку - вдруг враг пойдет в наступление.
Но новобранцы все равно оставались мальчишками. Недалеко от окопов нашли огороды со спелыми помидорами на грядках. Конечно же, мы их ели. А потом, когда узнали, что до передовой есть еще одна оборонительная линия, стали смелее. Делали вылазки подальше, нашли спелую кукурузу. Но не успели насладиться сладкими початками - начался авианалет. Оглушительные взрывы, огромные черные столбы земли отрезвили нас. Мы реально почувствовали, что война рядом и что наше ученье закончилось.
Первый бой
Наступила ночь. От тишины и однообразия стало нестерпимо клонить в сон. Командир и его адъютанты несколько раз ползком обошли нас, предупреждая, чтобы не спали и сохраняли бдительность. Дремали снова по очереди. В эту ночь присутствие врага было явным: из зарослей взлетали ракеты, ярко освещали всю нейтральную полосу и падали, затухая, в непосредственной близости от нас.
Утром, подкрепившись сухарями и кукурузой, мы стали более внимательно и серьезно наблюдать за стороной противника. По цепи передали команду: «Приготовиться к атаке!» С правого фланга начались выстрелы, заработали пулеметы противника. С завыванием над нами пронеслись несколько мин и упали где-то слева. Напряжение нарастало. Одна из мин разорвалась совсем рядом. Оглянувшись назад, метрах в десяти я увидел свежую воронку. Над ней стелился еще сизый дымок. Потом мины посыпались на наше расположение почти беспрестанно. Появились первые раненые, санитары еле успевали уносить их.
Наконец командир дал команду: «Перебежками по одному! Вперед, марш!» Я бросился по открытому пространству. Застрочил пулемет, и я едва успел заскочить в воронку. Мгновение переждал - и снова вперед. Добежал до какого-то плетня в человеческий рост и залег под ним, чтобы перевести дух. Сумка с дисками от ручного пулемета у меня, а пулемет был у товарища Игоря Шелиха. Под нескончаемый грохот боя советуемся с ним, что делать дальше. И вдруг автоматная очередь, ложе моей винтовки в щепки, они ударяют по лицу. Внезапно заныла нога - пуля попала в мякоть бедра и вырвала кусок мяса. Застонал Шелих. Ему разрывной пулей раздробило кость ниже колена. Нас вытащили с поля боя и отправили в медсанбат. Позже, когда я уже передвигался самостоятельно, в медсанбате встретил Абубакирова, третьего бойца из нашего пулеметного расчета. Так что первый бой для нас стал настоящим крещением.
Бой последний
Случилось это 15 января 1944 года. Наши части выбили врага из маленького хуторка Червона Зирка на 12 домов. Мы окопались на новой позиции, немцы остановились в ближайшем селе, что в трех километрах. Между ним и хутором - ровная снежная степь.
Утро 15 января выдалось ясным, был легкий морозец. Шла артиллерийская перестрелка. Вдруг с фашисткой стороны послышался гул самолетов. Идет эскадрилья немецких бомбардировщиков - штук 30. У нас же ни истребителей, ни зенитных орудий не было. Солдаты стреляли по самолетам из винтовок, но безрезультатно.
Вражеские самолеты пролетели над хутором и сбросили бомбы на лес и балку. Грохот стоял неимоверный! Бой продолжался. Ни одна сторона не хотела уступать. Мы поливали друг друга шрапнелью, минометным огнем. Потери с обеих сторон были немалые.
На то время я уже был в минометном расчете, и в этом бою остался целым только он. Обстрел усиливался с каждой минутой, а потом внезапно стих. Война войной, а обед по расписанию. Фашисты, видимо, остановились на обед. Наш командир тоже решил воспользоваться передышкой и отправил меня на кухню. Когда перебежками возвращался обратно, я увидел убитого сослуживца. Осколком снаряда ему снесло череп. Брызги крови и мозгов залепили стену хаты, возле которой его настигла смерть. До сих пор перед глазами встает эта тяжелая картина.
Перебегая от одной хаты к другой, я услышал, как приближается снаряд. Инстинктивно бросился в открытую дверь дома, мимо которого пробегал. За долю секунды снаряд разорвался за моей спиной, раненый, я упал на пол. Левую руку раздробило. Здесь для меня война и закончилась. Потом начались долгие скитания, через полтора месяца руку ампутировали. Когда наконец выздоровел, я вернулся домой.
