ПЯТЬ ЛЕТ НЕ СРОК...

Не могу сказать, кому первой пришла идея организовать встречу нашей группы - Наталье, Ольге или мне. Скорее всего, одновременно нам всем. В отличие от других выпускников института мы не практиковали ни ежегодных, ни юбилейных встреч, скажем, на десятилетие или двадцатипятилетие нашего выпуска. А тут вдруг стукнуло: в этом году исполняется тридцать лет, как мы закончили наш институт! И почему бы нам не собраться?

Отыскали абсолютно всех, хотя это было и трудно. А еще - печально. Троих ребят, Фарида, Саши и Игоря, уже не было в живых: первые двое спились и погибли в пьяном угаре, а Игорь умер от сердечной недостаточности. Так нам сказала его мама.

Больше всего мне, конечно, хотелось увидеть Лешу. Ведь у нас с ним была любовь. У него - первая, а у меня... В общем, мы стали встречаться со второго курса. Ходить, как говорили тогда. Часто он приезжал из центра города в Кировский район, где я снимала квартиру, только ради того, чтобы потом вместе ехать в институт. А после учебы провожал меня до дому, и я, дура такая, ни разу не пригласила его к себе.

Впрочем, одним из условий моей хозяйки было «не водить к себе парней». А то, дескать, мигом вылечу из ее квартиры как пробка. Кажется, за два года, что я прожила у нее, ко мне вообще никто не приходил. Как и к ней. Гостей она не любила и не привечала.

Он был ласковый и глупый. Нет, глупенький. Говорил разные нежные слова, буквально светился от счастья, а прикосновение ко мне было для него верхом блаженства. Он любил меня по-настоящему, первой юношеской любовью, когда даже мысль, простирающаяся дальше поцелуя, кажется нелепой и кощунственной.

Я тоже любила его. Он был лучшим в группе и вообще лучшим из всех парней, знакомых и незнакомых мне. Мне было очень хорошо с ним, радостно, тепло, но... Это «но» и испортило наши отношения, о чем я потом долго сожалела, да и теперь, помани меня пальцем... Словом, мне хотелось большего, чем поцелуи и короткие объятия при расставаниях. Но дальше он не шел. Мне бы самой тогда взять инициативу в свои руки, но я боялась испортить все дело, ведь была уже не девушкой. Да и не принято было тогда нашей сестре верховодить в этих делах.

Как я ждала и боялась этой встречи! Нарочно приехала позже, когда у входа в наш институт уже стояли кружком почти все мои одногруппники. Он был, как всегда, в центре внимания, что-то говорил, а остальные смеялись. Мимолетного взгляда на него было достаточно, чтобы увидеть: он почти не изменился! В отличие от других парней, большей частью обрюзгших, плешивых, с животами и глазами побитой собаки (я уже не говорю о наших девушках, располневших и, честно говоря, сдавшихся каждодневным заботам и собственным годам, перевалившим за пятый десяток), Леша по-прежнему был строен, хотя уже и не худощав, глаза его светились охотой жить, и лишь несколько продольных морщин на лбу да совершенно седые виски его неизменно короткой прически а-ля Масляков указывали на то, что какое-то время после нашего окончания института все же прошло.

Я нарочно не смотрела на него, разговаривала с девчонками, а он почти не сводил с меня глаз. Это я видела боковым зрением. Потом мы делегировали двух человек в близлежащую кафешку на предмет снятия ее на вечер - предварительно всем было велено иметь при себе триста рубликов, а сами отправились бродить по институту. Были каникулы, и нас вначале не хотели пускать, но Леша поговорил с дежурными, и мы прошли. Он подошел ко мне первым.

- Здравствуй, - сказал он и подставил мне локоть, чтобы я взяла его под руку.

- Здравствуй, - преувеличенно бодро ответила я. - Слушай, ты почти не изменился.

- Ты тоже, - ответил он.

Вокруг нас образовалась деликатная пустота, ведь все знали про наши чувства друг к другу тридцать лет назад. Впрочем, даже если бы мы шли в окружении толпы, я все равно бы не видела никого кроме него. Мы снова были в этом мире одни, ну, по крайней мере я.

Он был удачлив. Ему почему-то всегда везло. И было в нем что-то такое, что притягивало как магнит. А уж эта улыбка... Судя по его рассказам, его мечты во многом сбылись. Он занимался любимым делом, у него хорошая квартира, дача, машина - словом, все что полагается иметь настоящему мужчине в его годы. И еще была уверенность. От него прямо веяло этой уверенностью в себе и каким-то спокойствием, чего никак не мог приобрести мой муж. Как к этому ни стремился. И я пожалела, что случилось то, что случилось. И что я все эти годы была не с ним...

Конечно, виновата во всем сама. Ну что меня потянуло к этому Андрею? Разве я любила его? Нет. Просто увлеклась, потеряла голову. Он явно мог дать то, чего мне так не хватало с Лешей. И не скрывал этого. И мы оба получили что хотели. Случилось это в стройотряде, где работали ребята из нашей группы. А потом они узнали о моей измене. И написали Леше письмо: так, мол, и так, твоя разлюбезная Танечка очень даже нескучно проводит время с неким Андреем со старшего курса. А через неделю примчался Леша. Мрачный как грозовая туча. От обеда отказался - мы в стройотряде кухарничали, а когда все разошлись, спросил:

- Ты меня любишь?

Я промолчала. Да и что могла ответить? Что люблю, а происшедшее - случайность? Такие вещи в то время не прощались. Да еще в нашем возрасте.

- Ты любишь меня?

- Не знаю, - ответила я, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Он уехал в тот же день. И все. В конце пятого курса я вышла замуж за своего нынешнего супруга. Он мне нравился, казался перспективным, и еще просто хотелось остаться в Казани, а не ехать в тьмутаракань по распределению...

В кафе Леша сел рядом со мной. Вернее, это я так угадала. Он шутил, и смеялся весь стол, а когда кто-то предложил спеть, затянул:

А потом исполнил куплет из Кати Лель, ну тот, где «м-м и джага-джага».

Играла музыка. Мы танцевали, а потом пошли покурить. После нескольких затяжек он как-то странно посмотрел на меня и произнес:

- Знаешь, я до сих пор не могу успокоиться.

- Почему же ты меня не искал?! - вырвалось у меня.

- Это сказать просто, а вот сделать... Надо было жить и двигаться дальше, а искать тебя и пытаться вернуть значило бы топтаться на месте, - он взял мою руку и добавил: - Не сердись.

- Я не сержусь, - едва вымолвила я, и слезы сами потекли из глаз.

А потом мы целовались, совсем как тридцать лет назад, и он тихо сказал:

- Знаешь, у меня коленки дрожат.

- У меня тоже, - прошептала я.

Мы стали расходиться уже после десяти вечера.

- Теперь давайте встретимся на пятидесятилетие окончания института, - шутканул Леша.

- Ждать еще двадцать лет? - не согласилась наша бывшая староста. - Давайте встретимся через пять!

На том и порешили.

- Ну что ж, - сказала я, когда прикатило вызванное такси, - пять лет не срок.

И серьезно посмотрела на Алексея.

- Не срок, - согласился Леша и улыбнулся.

Ох уж эта его улыбка...