Один из них носил белую капитанскую фуражку и грезил о Бразилии. Другой пересаживал обезьяньи железы миллионерам и был звездой европейских салонов. Третий поражал студентов, с первого взгляда определяя род занятий и прошлое незнакомца. Что связывает этих троих? Каждый из них стал прототипом легендарного литературного героя, подарив ему не только черты характера, но и часть своей невероятной судьбы.
Изображение сгенерировано ИИ
Три «отца» Шерлока
Образ Шерлока Холмса давно стал культурным феноменом. Артур Конан Дойл одарил своего героя настолько невероятными талантами, что его смело можно назвать супергероем викторианской эпохи. Он обладал феноменальной памятью, безупречной логикой и был пионером молодой науки - криминалистики.
Долгое время главным и почти единственным прототипом считался Джозеф Белл, университетский преподаватель Конан Дойла. Однако история оказалась куда сложнее и интереснее.
Действительно, сам писатель признавался в письме к Беллу: «Я обязан вам Шерлоком Холмсом». Профессор Эдинбургского университета поражал студентов своим искусством дедукции. Он мог с одного взгляда определить профессию, происхождение и детали биографии человека, опираясь на мельчайшие детали. Этот метод наблюдения и анализа Конан Дойл гениально развил в своем сыщике. Даже внешне Холмс унаследовал от Белла аристократическую худобу, орлиный профиль и пронзительный взгляд. Однако сам профессор скромно отнекивался, утверждая, что гений Холмса больше похож на ум самого Артура.
Но у знаменитого сыщика, как выяснилось, был и другой вероятный «отец» - Генри Литтлджон, коллега и близкий друг Белла. Он был ведущим криминалистом Шотландии и первым выезжал на места загадочных преступлений. Любопытно, что в расследованиях Литтлджону часто ассистировал не кто иной, как Джозеф Белл. Таким образом, сам Белл в этом тандеме был скорее Ватсоном, в то время как роль Холмса по праву принадлежала Литтлджону. Конан Дойл после смерти криминалиста признал его влияние, но, вероятно, сознательно не афишировал этот факт при жизни друга, чтобы уберечь того от назойливого внимания прессы.
Поздние исследования выдвинули на роль главного прототипа еще одну яркую фигуру - манчестерского инспектора Джерома Каминаду, настоящую легенду полиции. Его методы удивительным образом перекликаются с холмсовскими. Каминада создал обширную сеть осведомителей в преступном мире, которые не только давали ему информацию, но и учили его тайнам воровского ремесла. Он был гением перевоплощения, и его костюмы были так убедительны, что коллеги не узнавали его на улице.
Не собачье сердце, а обезьяньи железы
Яркий пример необычного литературного персонажа - профессор Преображенский из булгаковского «Собачьего сердца». Его экстравагантные эксперименты по омоложению кажутся плодом фантазии гениального сатирика, но у профессора был весьма знаменитый в свое время прототип - французский хирург русского происхождения Самуил Абрамович Воронов.
В начале XX века имя Воронова гремело по всей Европе. Он был одним из пионеров трансплантологии и прославился своими смелыми операциями по пересадке тканей желез обезьян человеку. Целью было радикальное омоложение организма. И это была не незаконная деятельность в подпольной клинике, а передовой край официальной медицины того времени. Первые результаты казались ошеломляющими. Пресса восторженно писала, что после операций дети с умственными отклонениями начинали развиваться, а пожилые мужчины будто бы обретали былую энергию.
Метод Воронова быстро вошел в моду. Чтобы покрыть растущий спрос, хирург основал собственный питомник для обезьян на Французской Ривьере. Его клиентами стали богатейшие люди эпохи. Об обезьяньих железах говорили в светских салонах, а популярный композитор Ирвинг Берлин даже написал шуточную песенку Monkey-Doodle-Doo, в которой советовал всем, кто «стар для танцев», поставить себе железу обезьяны.
Именно в этот пик славы Воронова Михаил Булгаков и создал своего профессора Преображенского. Булгаков, получивший медицинское образование, безусловно, следил за сенсационными новостями из мира европейской науки и использовал этот образ для своей сатиры на новую советскую действительность.
Однако к 1930-м годам слава Воронова начала меркнуть. Научное сообщество заговорило о том, что обещанный эффект омоложения не более чем плацебо, а ткани животных просто отторгаются человеческим организмом.
Открытие тестостерона окончательно опровергло теории Воронова. Из светила медицины он превратился в объект насмешек, а его метод был признан шарлатанским.
Спортсмен, авантюрист, милиционер
Легендарный Остап Бендер, Великий комбинатор, знаком миллионам читателей как гениальный вымысел Ильфа и Петрова. Но у этого харизматичного персонажа был реальный прототип, чья жизнь напоминала увлекательный авантюрный роман. Звали этого человека Осип Шор, и его биография поражает не меньше, чем похождения его литературного двойника.
Осип Шор родился в 1899 году в Никополе, но после скоропостижной смерти отца семья перебралась в Одессу.
Именно здесь, в колоритной атмосфере южного портового города, начал формироваться его характер. Живя у деда, владельца магазина, юный Осип с головой окунулся в кипучую жизнь: помогал в торговле, наблюдал за нравами местных контрабандистов, заводил друзей среди будущей литературной богемы. Он был высоким, сильным, увлекался спортом и даже подавал надежды как футболист. Но главной его страстью были книги о приключениях и мечта о далеких странах. Мечтая уехать в Бразилию или Аргентину, он начал носить стильную белую фуражку и шарф, словно готовясь к кругосветному плаванию.
Его юность пришлась на бурные годы Первой мировой и Гражданской войн. По одной из версий, он придумал себе турецкого отца и подделал документы, чтобы избежать призыва в армию.
Чтобы выжить и добраться до Одессы из голодного Петрограда, Шор демонстрировал чудеса изобретательности. Он представлялся то художником, то шахматным гроссмейстером, то ненадолго становился мужем какой-нибудь женщины, чтобы перезимовать под крышей. Поразительно, но, вернувшись в Одессу, этот прирожденный авантюрист пошел работать в уголовный розыск, где боролся с самой знаменитой группировкой того времени - бандой Мишки Япончика.
Трагический поворот в его жизни случился, когда по ошибке бандиты убили его родного брата, поэта Натана Шора.
После этого Осип уволился из милиции и в 1922 году уехал в Москву. Именно там его яркие, невероятные истории услышал писатель Валентин Катаев. Он и подбросил идею написать роман о похождениях блестящего авантюриста Евгению Петрову, своему брату, и Илье Ильфу.
Ключик от театра
Порой параллели между реальными прототипами и литературными персонажами оказываются удивительными и раскрывают новые, скрытые смыслы в давно знакомых книгах.
Взять, к примеру, сказку про веселого и непоседливого Буратино. Исследователи находят глубокие связи между произведением Алексея Толстого и реальными людьми той эпохи. Хотя «Золотой ключик» является вольным пересказом «Пиноккио» Карло Коллоди, Толстой кардинально изменил смысл истории. Если у Коллоди это роман о воспитании, где деревянная кукла стремится стать настоящим мальчиком, то Буратино и не думает перевоспитываться. Его цель - найти золотой ключик, открывающий дверь в волшебный театр.
Еще в 1936 году проницательная Фаина Раневская в письме к подруге рассказала, что Толстой едко и сатирично вывел в сказке многих известных современников. Позже литературовед Мирон Петровский убедительно доказал, что за образами главных героев скрываются реальные личности.
Меланхоличный Пьеро, вечно страдающий от безответной любви к Мальвине, - это поэт Александр Блок. Сама фарфоровая кукла Мальвина с ее голубыми волосами и страстью к воспитанию - его жена Любовь Менделеева-Блок. Папа Карло - это Константин Станиславский. А властный и грозный Карабас-Барабас, повелевающий куклами, как марионетками, - карикатура на великого режиссера Всеволода Мейерхольда, известного своим деспотичным подходом к актерам.
Кто же скрывается под маской Буратино, спросите вы? Писатель Максим Горький. Попробуйте теперь перечитать детскую сказку с новыми знаниями.