Конечно, это полная блажь - после занятий в школе высшего спортивного мастерства тайком ходить еще и в "музыкалку". Да и мать была против. Отец - тот целиком ушел в свою прорабскую работу, приходил домой обветренный, с обледеневшими сосулистыми усами, румяный и веселый с мороза, хлопал Роберта по спине и спрашивал:
- Ну как дела, чемпион?
Дела у чемпиона теперь были в полном порядке.
Родители Роберта очень хотели девочку, она и родилась, но - потом, а сначала был он, анемичный бледнолицый мальчишка, настоящее дитя городских катакомб Горок II, где тогда, как и во всякой новостройке, молодежь кулаками и арматурой делила территорию. После того как пацан пятый раз пришел домой с разбитым носом и красным ухом, мать не выдержала:
- Хватит! Если без этого нельзя, то пусть их матери волнуются.
И отдала Роберта на бокс. Тренер был молодой, бывший "афганец", простой и хороший парень с легкой провинциальной хитринкой. Он долго рассматривал Роберта, попросил присесть, подтянуться на турнике, поймать на лету брошенный спичечный коробок и наконец неуверенно сказал:
- Ладно, приводите, попробуем...
* * *
Биться по правилам Роберту было интересно, благо сам хоть и азартен, но учиться любил. Через год работал в паре с пацанами старше себя на год, к шестому классу с ним начали здороваться десятиклассники. Когда он после уроков с одного удара усадил на землю шебутного парня старше на два года, от него решительно отстали - и с арматурами, и без. Правда, побитый грозил "разобраться по понятиям", но не вышло, так как один на один - это святое, да и пять-шесть приятелей Роберта из спортшколы всегда были готовы разок подраться и не по правилам.
В спортшколу его привел тренер. Родителям сказал, что у парня талант, уже в тринадцать лет "пробойный левый прямой, хотя и типичный игровик, но умеет держать темп и физуха в норме". Отец и мать сделали вид, что поняли.
Теперь свободного времени у него не было совсем. Сначала - школа, потом - спортшкола, а вечером - скрипка.
* * *
Со скрипкой получилось интересно. Давно, еще до бокса, по телевизору "давали" концерт Когана, Роберт в ожидании "Приключений Электроника" начал смотреть и полностью улетел в страну волшебных звуков, то тянущих за душу мягкими теплыми пальчиками, то рвущих сердце огненными клещами. Особенно поражало, как этот худой дядька из простой деревяшки с палкой делает такое чудо.
В музыкальную школу он записался сам. Учитель - нелепый седой косматый старик, брезгливо потрогал набитые костяшки на руках, оценил слегка "поправленный" нос и сказал с сомнением:
- А вы уверены, молодой человек, что вам это надо? У вас же, как говорят, хорошие физические данные. Вы спортсмен?
- Да, - сознался Роберт.
- Вам будет трудно, вы поздно начинаете. Вообще, музыка труднее спорта.
- Почему? - удивился Роберт. Казалось, что уж может быть труднее, чем "загон" перед соревнованиями.
- Потому что помимо физического и умственного напряжения музыка требует еще и душевной отдачи. В искусстве вообще мало соревновательности. И даже самых скромных достижений вам никто не гарантирует.
- Я хочу, - тихо сказал Роберт.
- Ну, - улыбнулся старик, - "хочу" - не самое плохое слово. Со слухом все в порядке, с понедельника и начнем...
* * *
Родители возражали, говорили, если есть успехи в спорте - продолжай, Мухаммеда Али весь мир знает. Роберт сопел, не ел мороженого, чтобы заплатить за "музыку", благо было совсем недорого. Через год родичи сдались. Помог старик-учитель.
- Талант... ну нет его, таланта, - говорил он, попивая чай на родительской кухне. - Но вот упорство! Он же в класс как на ринг идет. И я, старый человек, начинаю думать, что не все в жизни понял. Может быть, упорство в чем-то хорошем, возведенное в крайнюю, но полезную для других степень - это как раз и есть основа любого таланта.
Старик всегда выражался витиевато и заумно. А на уроках ругался, кричал, пил валидол, называл Роберта тупицей и советовал устроиться землекопом. Правда, в последнее время начал смотреть на ученика с интересом.
* * *
Чемпионом города среди юношей и лауреатом конкурса молодых дарований Роберт стал одновременно, после окончания десятого класса. Тогда и состоялся разговор с тренером - первый и, к сожалению, последний.
- Ты "кэмээса" получил, нужно до мастера расти. На Россию заявим. Но это - уже другая жизнь. Почти профессиональная. Забыть обо всем, кроме бокса. На время.
- На сколько? - переспросил Роберт.
- На сколько духу хватит. Ограничить себя во всем. Тренировки. Правильное питание. Здоровый сон. А ты как свою "Кампанеллу" отыграешь, потом полночи мечтаешь. У кого духа больше - тот и чемпион. Так что одно из двух, Роберт...
- Я выбрал, - серьезно сказал Роберт, расшнуровывая боксерки, - пусть будет скрипка. Уж ты прости, Кадырыч...
* * *
Тренер обиделся и не простил - уж так много души вложил в Роберта, что последствия разговора для него были как банкротство для Рокфеллера. Старик-учитель успокаивал боксера тире скрипача:
- Ты не грусти. Спорт - дело молодых. А искусство - вечно.
Роберт все равно грустил и думал, что тренировать мальчишек - это тоже искусство, об этом и пытался сказать ему тренер, но почему-то не сказал.
* * *
Концерт лауреата нескольких всероссийских и международных конкурсов имел большой успех. Вчерашний выпускник консерватории играл то мощно, объемно, то тонко, и музыка вилась шелковистой змейкой, и уползала, и возвращалась. Все слушатели плавали в блаженстве.
Старик-учитель и тренер сидели рядом, как и положено своим людям, в первом ряду партера.
- Подойдешь после концерта? - спросил старик.
- Нет, - покачал головой тренер, - он теперь ваш, а не мой.
- А ведь переживает, - вздохнул старик, - до сих пор переживает.
- А подойду - еще больше переживать будет. Еще бросит, к нам вернется - а что, он в форме, вон - ни капли сала, помаши так смычком три часа - ого!
- А ведь не уговори я тебя тогда, Кадырыч, не пошло бы у него со скрипкой. Ничего бы не вышло. А теперь - мастер! Мой лучший мастер...
Тренер весело хмыкнул. Он не умел учить скрипачей, но умел готовить чемпионов, как ты его ни назови - хоть лауреат, хоть дипломант. И чемпиона подготовил именно он. Потому Кадырыч великодушно ответил:
- Скрипач-то да, настоящий. А какой мог бы быть боксер!
Игорь КАПУСТИН.