ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. КАК КРАСНОАРМЕЕЦ МУХАРЛЯМОВ УЗНАЛ ПРЕДЕЛ ВЛАСТИ
Запасной полк связи, сформированный почти полностью из жителей республики, в основном казанцев, первые дни войны встретил в Мордовии. «Не пришло еще ваше время», - говорили отцы-командиры. Не все они были так уж прямо отцами. Старшина Хасанов, бывший рабочий и потому человек дисциплинированный, с этим мирился. Да и положение обязывало - старшина. Красноармеец Мухарлямов, казанская шпана, с этим примириться не мог и потому методично собирал наряды вне очереди.
Во время коротких перекуров делился со старшиной:
- Команди-и-р! - цедил он сквозь зубы, поглядывая на командира роты Спицына. - Вл-а-асть! Я приказываю! Я! А где конец твоей власти, где предел?
- Зачем тебе, - добродушно возражал Хасанов, глотая добротный дым алатырской махорки, - делай и молчи. Целее будешь. Да и положено так. Присягу приносил?
- Приносил, приносил.
В тот день зловредный Спицын приказал Мухарлямову вымыть пол. Пол тот вымыл, но плохо, потому что, как и все безобидные жулики, был лентяем и мечтателем. Спицын построил роту и скомандовал:
- Красноармеец Мухарлямов, выйти из строя!
- Есть! - гаркнул Мухарлямов и выполнил команду.
- Рядовой Мухарлямов! За невыполнение приказа объявляю вам трое суток гауптвахты.
- Есть трое суток гауптвахты! А можно четыре? - спросил Мухарлямов.
Строй замер. Спицын налился краской, однако совладал с собой и, медленно чеканя слова, произнес:
- Красноармеец Мухарлямов! За пререкания в строю - четверо суток гауптвахты!
- Есть четверо суток гауптвахты! А можно пять?
Спицын медленно, как башню танка, повернул голову и внимательно посмотрел на Мухарлямова.
- Красноармеец Мухарлямов! За пререкания в строю - пять суток гауптвахты!
- Есть пять суток гауптвахты! А можно...
Строй наблюдал за поединком. В задних рядах раздались и тут же умолкли, как раздавленные, смешки.
После объявленных семи суток Мухарлямов попросил восемь. Спицын впервые за всю свою десятилетнюю безупречную службу не знал что сказать. По уставу он не мог дать больше. И тогда Мухарлямов четко, по-строевому, повернулся и спросил:
- Товарищ командир роты! Разрешите обратиться?
- Обращайтесь, - изумленно разрешил Спицын.
- Что, товарищ командир, власть кончилась? - поинтересовался Мухарлямов и тут же добавил:
- Разрешите встать в строй?
Строя в тот момент уже не было. Некоторые просто катались по земле, другие через силу делали каменное выражение лица, остальные тихо, по-солдатски, ржали. Рота новобранцев превратилась в толпу казанских пацанов.
В тот же день Мухарлямов приказом командира полка получил десять суток «губы». Там его научили мыть пол. Из этих десяти суток Спицын пять раз по собственной инициативе заступал дежурным по гауптвахте.
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. КАК КРАСНОАРМЕЕЦ МУХАРЛЯМОВ СПАС ХАСАНОВА
Полк вторую неделю голодал. Сначала съели остатки свинины и перловки в столовой. Потом перекинулись на сухпай. Три последних дня пили горячую воду без сахара. Все шло на фронт. Про полк забыли. Рядом с казармой окруженный колючей проволокой высился полковой склад НЗ, охраняемый часовым, который имел право стрелять. В любом случае в военное время за вскрытие склада НЗ могли, как говорили в полку, «отправить на Луну», что означало трибунал и расстрел.
Хасанов, как и положено старшине, питался в солдатской столовой, то есть ничего не ел уже несколько дней. Никто не знал, что у него язва желудка, которая резко обострялась от голода. Старшина терпел и, как и все, хлебал пустой кипяток. Когда признаки болезни начали отражаться на лице, красноармеец Мухарлямов составил план.
В ближайшую ночь помначкара Хасанов, шатаясь от невыносимой боли, обходил посты. После десяти суток «губы» Мухарлямов числился хоть и чрезмерно шустрым, но уже правильным бойцом. Не дослушав доклад, Хасанов козырнул и вяло поинтересовался:
- Все спокойно? Ты смотри...
- Товарищ командир! Вы посмотрите...
С этими словами гибкий, как ластик, Мухарлямов перегнулся через колючую проволоку, взял винтовку за штык и точным ударом приклада отодвинул доску склада. Затем взял винтовку уже за приклад и таким же уверенным ударом насадил на штык буханку. Поставив с помощью штыка доску на место, он протянул хлеб Хасанову:
- Ешь, командир, ешь, а то умрешь!
- Ты что тут... - гаркнул было старшина, но тут боль скрутила его окончательно, - это же НЗ, на случай тревоги...
- Завтра выступаем, завтра. Сухпай роздадут - точно. А тебе дотянуть надо...
- Кто сказал что завтра? Ты что болтаешь?
- Земляк у меня в штабе, - ответил Мухарлямов.
- Всюду у вас земляки. Вот... казанские, - устало произнес Хасанов, присаживаясь на землю. Хлеб удобно поместился в израненный язвой желудок, и боль постепенно, как испарина на стекле, исчезала.
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. КАК КРАСНОАРМЕЕЦ МУХАРЛЯМОВ ВОССТАНАВЛИВАЛ СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Мухарлямов оказался прав. На следующее утро сухой паек был роздан, полк пропустили через баню и столовую, где наконец-то накормили досыта. Затем им выдали совершенно новое обмундирование, привезли на станцию, рассадили по теплушкам - и вперед.
Поезд шел быстро, но в основном ночами. На третий день пути продукты кончились, но о том, чтобы остановиться и как-то решить эту проблему, никто не думал. Эшелон шел на фронт.
Ночью в теплушки к связистам подселили пополнение - новобранцев последнего призыва из еще не оккупированной Украины. Парни были деревенские, все как на подбор рослые, крепкие, сытые. Красноармейца Мухарлямова подвинули на нарах. Рядом уселся усатый хлопец и, рязвязав вещевой мешок, начал есть вареную курицу.
В вагоне стало так тихо, как будто их забросили в тыл врага. Курица исчезала во рту хлопца. О том, что нужно поделиться, он и не думал, а широченные плечи и мозолистые крестьянские ладони отбивали желание ему об этом напомнить.
Красноармеец Мухарлямов посмотрел на поедаемую курицу и начал разговор издалека:
- Земеля, как тебя?
- Кого? - поднял хлопец невинные глаза.
- Тебя.
- Меня?
- Тебя-тебя.
- А Гришко.
- А поделиться не хочешь? Мы тут два дня не ели.
- Та ни, - решительно ответил хлопец.
Мухарлямов сделал трагическую паузу. Встал. Поправил ремень.
- Значит, нет.
- Ни.
- Ну, тогда получай! - и маленький смуглый кулак Мухарлямова ударил хлопца по макушке.
Потасовка вспыхнула как порох. Так как одна сторона не понимала украинского, а другая - татарского, ругались исключительно на русском. В кульминационный момент в вагон, потрясая «тэтэшником», ворвался Спицын вместе со взводным-грузином, сопровождавшим украинцев, и заорал хорошо поставленным командирским голосом:
- И-идитьская сила! Всем смирно!
Взводный два раза бабахнул в воздух. Участники потасовки вытянулись вдоль нар. Несмотря на отдаленность фронта, они уже имели боевой вид. Новое обмундирование было порвано самым решительным образом. Число уцелевших сапог не соответствовало числу ног. Два ремня и одна пилотка куда-то делись. Самым умным было смешно. Полусъеденная виновница драки имела бледный вид на самом видном месте.
Через два дня они высадились в районе боев. До этого снедь была по-братски поделена, новобранцы стали друзьями. Многие - из тех кто уцелел - ими остались на долгие годы.
ИСТОРИЯ ЧЕТВЕРТАЯ. КАК РЯДОВОЙ МУХАРЛЯМОВ ЧУТЬ НЕ СТАЛ КОММУНИСТОМ
Война шла к концу. Полк связи находился в Болгарии. Роту капитана Спицына послали восстановить связь. При подходе к месту обрыва стало ясно, что он был не случаен - столбы свешивались по обе стороны глубокой воронки, а из-за пригорка прицельно бил немецкий «МГ». Пули то и дело взбивали щепки на толстых дубовых бревнах. В конце войны, как и в ее начале, никто не хотел умирать. Но связь была нужна фронту.
Спицын шепотом сказал залегшим бойцам:
- Приказать не могу. Комсомольцы, коммунисты есть?
- Есть! - неожиданно громко сказал рядовой Мухарлямов.
- Э, какой ты коммунист, - не выдержал старшина Хасанов, - ты ж два раза судимый!
- А кто из настоящих большевиков несудимый? - резонно возразил Мухарлямов.
- Да ты же за мелкую кражу? - настаивал принципиальный Хасанов.
- Это была экс... экспроприация, - вздернул нос Мухарлямов. - Товарищ Сталин тоже Тифлисский банк брал.
- Ты не тренди, - веско возразил Спицын. - Товарищ Сталин экспроприировал деньги царского режима на нужды революции. А ты?
- Из винного ящик портвейна, - поделился Хасанов и добавил: - в наше уже время.
Мухарлямов думал. Пока что его авторитет строился на тех же удачных жульничествах в пользу своей роты и пререканиях со Спицыным. Этого было маловато.
Он быстро сбросил с себя сапоги, гимнастерку, снял штаны и рыбкой прыгнул в сторону бревна. Было видно, как он залег за ним и, вцепившись руками и ногами, как паук, быстро пополз к месту разрыва. Немецкий пулеметчик надрывал глаза, но ничего поделать не мог - пули бревно не пробивали, а боец какими-то нечеловеческими силами удерживался на противоположной от него стороне. Так, прячась, Мухарлямов перехватил оба провода и скрутил. Связь была восстановлена.
- Вот молодец, - сказал Спицын Хасанову вечером. - А ты, старшина: судимый, судимый. А кстати, какая у него вторая кража?
- Ковер украл, - усмехнулся Хасанов. - С балкона пятого этажа...
Мухарлямова представили к награждению медалью «За отвагу», но как-то медаль и боец не нашли друг друга. Справедливый Спицын тогда накатал две бумаги - жалобу начальнику политотдела армии и рекомендацию в партию. Насчет жалобы политотдел обещал разобраться, а над рекомендацией долго-долго смеялся, потому что в ней биография Мухарлямова была описана со всеми подробностями.
ИСТОРИЯ ПЯТАЯ. КАК РЯДОВОЙ МУХАРЛЯМОВ СОВЕРШИЛ АПОЛИТИЧНЫЙ ПОСТУПОК
Полк связи стоял у озера Балатон в Венгрии. Бои откатились дальше на запад, и вместе с ними уехали и эшелоны с харчами. В который уже раз было нечего есть, и даже известный проныра Мухарлямов кормил своих друзей то заблудившимся поросенком, то наивным гусем. На полк этого было мало. В общем, командир полка поставил задачу Спицыну. Спицын подозвал Мухарлямова и сказал ему:
- Нужна еда. Чтобы хватило всем. Обидишь местное население - пойдешь под трибунал. Границы приказа понял?
- Так точно, - ответил Мухарлямов и нехорошо улыбнулся.
В тот же день примерно в обед в полк из штаба фронта на широком, как скамейка, коне прибыл пропагандист политотдела - разговорчивый старший лейтенант. За неимением арены полк рассадили на «берегах» огромной воронки от авиабомбы. Старлей встал в центре и начал толкать речь про долг. Лекция длилась уже третий час, а пропагандист только вошел в раж. И сидеть бы им долго, если бы со стороны полевой кухни не донесся запах мясного варева. Старлей согласился пообедать.
У котла, орудуя поварешкой, стоял Мухарлямов. Он щедро наливал в солдатские котелки густой гороховый суп с мясом. Не отказывал и в добавке.
Выпив кружку разбавленного спирта, пропагандист собрался восвояси. И тут выяснилось, что ехать ему не на чем. От лошади остались только седло и уздечка. В воздухе ощутимо запахло трибуналом. К пропагандисту подвели лишенного ремня и пилотки Мухарлямова.
- Ты мою лошадь сварил? - грозно вылупился пропагандист.
- Так точно! - подтвердил Мухарлям.
- Ты, боец, головой думаешь?
- Так точно!
- Что «так точно»?
- Думаю, товарищ старший лейтенант!
- И что же ты там такое надумал, что политруковского коня на суп пустил? - зло сощурился пропагандист. - Это же аполитичный поступок!
- Вот что я думал, - вдохновенно начал Мухарлямов. - Вы, товарищ старший лейтенант, прибыли к нам оказать помощь. Вы так сказали.
- Сказал, - подтвердил пропагандист.
- Командир мне приказал накормить полк, не обижая местное население.
- Попробуй обидь, - снова кивнул пропагандист.
- Лошадь у вас, товарищ старший лейтенант, трофейная, немецкая. Першерон. На учете нигде не стоит. Так что все правильно получается. И вы нам помощь оказали, и венгров не тронули, и немцам урон нанесли.
- Ты откуда в породах-то так разбираешься, боец?
- Товарищ старший лейтенант, чтобы татарин да в лошадях не разбирался?
Старлей долго думал. Командир полка прятал улыбку, Спицын одобрительно кивал. Наконец старлей не выдержал и громко, от души, захохотал:
- Ну ты и жук, боец. Коня на суп... ущерб немцам нанес... После войны буду рассказывать - никто не поверит. И ведь логично! В политотдел тебя надо, к нам...
Через час, уговорив третью кружку разведенного спирта под конину, пропагандист был отправлен в штаб армии на полковом «Студебеккере» в лежачем состоянии. А Мухарлямов стал считаться бойцом смелым во всех отношениях. И политически грамотным к тому же.
ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ. КАК РЯДОВОЙ ЗАПАСА МУХАРЛЯМОВ СТАЛ ПОМОЩНИКОМ МИЛИЦИИ
После войны друзья Хасанов и Мухарлямов вернулись в Казань. Каждый занялся привычным делом - Хасанов пошел на завод, Мухарлямов подворовывал по рынкам. Потом Хасанов начал работать в милиции и - сказалась фронтовая закалка - быстро стал незаменимым сотрудником, а потом и незаменимым начальником. Однажды осенью 1955 года капитан милиции Хасанов сидел в своем кабинете. На столе затренькал телефон.
- Товарищ капитан, это вас из Кировской милиции беспокоят. Тут у нас один сидит. Дыню на рынке украл. Говорит, что помогает вам в раскрытии преступлений. Секретный сотрудник. Фамилия Мухарлямов.
- Маленький, смуглый, худой?
- Он.
- Точно. Мой человек, - вздохнул Хасанов, - отпустите его. Я за дыню деньги отдам. Продавец без претензий?
- Да он и не знает ничего. Приехал из Туркмении, привез дыни. Пошел в сто;>2CN r &A:5B1>;8AB:8 ""5E=>;>38G5A:>3> C=825@A8B5B0" >45@60;8 ?>154C =04 "0;B89A:>9 72574>9" (!0=:B- 5B5@1C@3) - 85:74.=5<. 8 9 / !!/" !$ ", "! ,( !" p#@02;5=85 B>@3>2;8, >1I5AB25==>3> ?8B0=8O 8 ?>B@518B5;LA:8E CA;C3 ?@>2>48B >3@><=CN @01>BC ?> ?>43>B>2:5 : N18;5N AB>;8FK @5A?C1;8:8. > #? !% "/% #" !# / "!/aA ?=>O1@O. 0A:5B-E>;;. "# !" (070=L) - "!?0@B0:" (!0=:B- 5B5@1C@3) - 85:72 (24:16, 23:20, 22:15, 16:21). !0<K5 @57C;LB0B82=K5: %