Представляем гостью
Степанида Борисова родилась в якутском поселке Нахара. Детство ее прошло в местности Телиги. Окончила Высшее театральное училище им. М.С.Щепкина. Играет в Якутском академическом театре им. П.Ойунского. Ее творчество представляет собой синтез фольклорных вокальных якутских традиций и авангарда, благодаря чему Борисова получила признание как в России, так и за рубежом. Народная артистка России, обладательница российской театральной премии «Золотая маска».
Ее муж Андрей Борисов - министр культуры и духовного развития Республики Саха (Якутия), театральный режиссер, художественный руководитель Якутского академического театра им. П.Ойунского.
Степанида Ильинична - мама двух дочерей, бабушка трех внуков.Пение Степаниды БОРИСОВОЙ сравнивают с явлением природы. Знающие люди считают, что она поет «удаган курдук», то есть как шаманка, и что ее голос обладает чудодейственной целительной силой. В чем убеждаются зрители и слушатели многих стран, где выступала эта уникальная актриса и певица из Якутии. Степанида Ильинична уже третий год подряд принимает участие в международном театральном фестивале тюркских народов «Науруз» в Казани. И мы рады, что она побывала в гостях у нас, в редакции «Казанских ведомостей».
- Все идет из детства. Я росла без отца. Мама работала дояркой. Жили мы в маленьком доме, где кроме нас обитали еще две семьи - каждая занимала один угол. Жили бедно, но когда приходили гости, обязательно накрывали стол, хотя из угощений были только хлеб да вода. Бабушка, дедушка разговаривали со мной пением. Они, если что-то не могли сказать словами, свои мысли и эмоции выражали горловым пением - тойук. В этом пении было все: общение, рассказ о жизни, отношение к человеку, событию... Мне это было очень интересно. К тому же ребенку хотелось чем-то удивить родных, знакомых, хотелось, чтобы на меня обратили внимание. И я подумала, что пение для этого лучший способ. - Степанида Ильинична, говорят, что на ваших концертах некоторые люди исцеляются. Вы чувствуете себя немного шаманкой, целительницей?
- Я актриса. Да, ко мне много раз подходили зрители и благодарили: у кого-то после концерта прошли боли, у кого-то заметно улучшилось самочувствие. Меня такие слова волнуют до слез. Пение помогает и мне самой. - В чем секрет такого воздействия тойук?- Думаю, целительный эффект есть. Наверное, главная сила этих песен - все-таки в словах. Слово - самое мощное, сильное оружие. Оно действует даже на тех, кто не знает языка. Лечит своей энергетикой, вибрацией. Но слово - оружие опасное. Оно может и лечить, и калечить. Поэтому, когда сердишься, нельзя говорить плохие слова даже своему врагу, ведь негатив в любом случае вернется к тебе. К каждому слову надо относиться очень аккуратно и внимательно. И очень важен посыл, с которым артист выходит на сцену. Мой основной посыл - чтобы все были счастливы, здоровы, чтобы всем во всем везло.
- В этом действительно есть что-то шаманское...- Шаманство - это театр одного актера. Посмотрите, у шаманов и костюмы, и бубен, и танец, и песни, и работа со зрителями... Хотя есть среди них и люди, обладающие настоящей силой. - А правда, что женщины считаются более сильными шаманами?- Женщины всегда были сильнее мужчин. Издавна так было. И наши мужчины-шаманы многое взяли от женщины: у них женские костюмы, женские образы, длинные волосы... Почему так происходит, не знаю. Может быть, потому что женщина ближе к природе. Она более чувствительна ко всему, что происходит вокруг нас. Когда случилось землетрясение в Армении, я три дня плакала. Вроде бы Армения далеко, я этих людей не знаю, но восприняла их горе как свое. И в прошлом году, когда произошла трагедия с теплоходом «Булгария», я тоже тяжело переживала. Понимаете, мы же все зависим друг от друга. Весь мир един. В природе все взаимосвязано: если где-то кому-то плохо, значит, плохо и мне. Если кому-то хорошо - всем хорошо. Если кто-то разбогател, я искренне радуюсь этому, потому что знаю: и у меня все будет нормально.
- Можно ли научиться якутскому волшебному пению или этот дар дается только избранным?- Научиться можно. В Лондоне я английских актеров учила. И за неделю они научились петь якутские песни. И пели очень хорошо. Я в Якутии показала видеозапись, как они поют, и мои земляки были очень удивлены, а некоторые даже возмущались и обижались: «Как же это у них получается, ведь это искусство у нас в крови!»
- Значит, есть кому передавать знания предков?- Да, время идет очень быстро, годы летят. Уйти в мир иной, не поделившись своими знаниями, - это просто бессовестно! Я считаю так: нужно все, что умеешь, успеть передать молодым. Я учу технике тойук студентов - будущих актеров. Конечно, это для них непросто. Горловое пение - очень специфическое искусство, поэтому приходится долго репетировать, чтобы голосовые связки начали работать так, как нужно. В годы советской власти не поощряли исполнение народного эпоса, изучение народных истоков. Если горловое пение и звучало, то только по большим праздникам. - А как сейчас?- Сейчас ситуация, к счастью, изменилась. Малышей уже в детских садах начинают знакомить с якутским фольклором, нашим национальным эпосом Олонхо. В Якутске создан театр Олонхо.Иногда думаю, что уже можно успокоиться и остановиться. Но здесь есть одно большое но... Я смотрю, как наши старики выступают в 85 - 90 лет. Может быть, я тоже так смогу... Конечно, понимаю: чтобы достойно держаться на сцене, хочешь не хочешь, нужно иметь память хорошую, здоровье крепкое. А если этого не будет, полностью посвящу себя обучению молодых ребят. И так больше пользы принесу.
- Вы известны и как драматическая актриса...- У меня ролей в театре было немного, и я восполняла этот вакуум концертами. Благодаря чему увидела мир, познакомилась с другими культурами. После таких поездок начинаешь больше ценить себя, свою культуру. В конце концов, как говорится, всякого кулика тянет к своему болоту. У нас в Якутии нет дорог, у нас комары, вроде бы все так дико, но мне там хорошо, комфортно. Одно время меня тянуло куда-то улететь и даже осесть в каком-нибудь другом месте. Но эта тяга уже прошла. - В этом году вы представили на фестивале «Науруз» моноспектакль «Медея» по пьесе немецкого драматурга Хайнера Мюллера. Как решились сыграть эту классическую древнегреческую трагедию о матери, убивающей своих детей?- Я совершенно не была к этому готова. И никогда бы не смогла поступить так, как Медея. Мне было трудно ее понять. Но вдруг почему-то захотелось сыграть этот трагический образ. Я просила мужа поставить для меня «Медею». Он сначала согласился, а потом сказал, что не видит меня в этой роли. Пришлось самой искать режиссера. И нашла в Москве молодого режиссера Шамиля Дыйканбаева - выпускника магистратуры Центра имени Всеволода Мейерхольда. Когда репетировали, от переполнявших эмоций у меня слезы текли. Но чувствовала, что здесь что-то не так. И тогда я поняла: никаких слез! У Медеи слезы закончились - осталась только пустота, одиночество. А страшнее одиночества в этом мире ничего нет.- Каковы ваши впечатления о «Наурузе»? - Я три года подряд приезжаю на этот фестиваль. Хотя длительные перелеты даются нелегко и шестичасовая разница во времени отражается на голосе. Чтобы прийти в себя, адаптироваться и привести голос в порядок, надо прилетать за неделю. А мы не можем себе этого позволить. Приходится выступать практически сразу. Но я всегда соглашаюсь участвовать в «Наурузе», потому что это очень интересно. Меня удивить ничем уже невозможно, хотя удивляться - это так классно! Думала, сыграю «Медею» - и сразу улечу, но увидела программу фестиваля и решила остаться до конца. Здесь я так радуюсь, когда вижу хороший спектакль, хорошую игру. Это так окрыляет! И еще здесь наше поколение встречается с молодым поколением артистов, зрителей. Я смотрела спектакль туркменского театра и увидела там своего однокурсника по Щепкинскому училищу. Он сейчас народный артист, мастер. Боже мой, как мы обрадовались встрече! Даже только из-за этого стоило прилететь.
- Степанида Ильинична, вы родились в один день с Аллой Пугачевой, только на год позже. У вас есть ощущение, что ваши характеры, судьбы в чем-то схожи? - Это точно. Она болеет - я тоже заболеваю. Она влюбляется - и я тоже... Раньше не верила ни в какие гороскопы, но оказывается, это все серьезно. В прошлом году у Аллы Борисовны были проблемы с голосом, и я тоже голос потеряла. На «Наурузе» выступала больная. Голос у меня появлялся только на концертах, а восстановился лишь спустя семь месяцев. - У Аллы Борисовны дочь тоже певица. А ваши дочери продолжают артистическую династию?- Нет. Старшая преподает в университете. Младшая работает на студии «Саха-фильм». У нее был артистический талант, но отец запретил ей поступать на актерский. А я не настояла, промолчала. Может быть, это хорошо. Может быть, плохо. Не знаю. Кстати
Якутский тойук - это музыкальное произведение, создаваемое по известному принципу «что вижу, то пою». Для его исполнения требуется особая вокальная техника. Таким образом якуты с древних времен распевали свои сказания - Олонхо, пространные повествования о борьбе древних богатырей со всевозможными злыми чудовищами. Исполнители древнего эпоса, их называют олонхосутами, существуют в Якутии до сих пор, хотя с каждым днем этих мастеров становится все меньше. Пение Олонхо - по сути театр одного актера: исполнитель должен помнить наизусть сказания, состоящие из десяти-пятнадцати тысяч слов, и разыгрывать эпос по ролям от лица каждого персонажа.
Степанида Борисова родилась в якутском поселке Нахара. Детство ее прошло в местности Телиги. Окончила Высшее театральное училище им. М.С.Щепкина. Играет в Якутском академическом театре им. П.Ойунского. Ее творчество представляет собой синтез фольклорных вокальных якутских традиций и авангарда, благодаря чему Борисова получила признание как в России, так и за рубежом. Народная артистка России, обладательница российской театральной премии «Золотая маска».
Ее муж Андрей Борисов - министр культуры и духовного развития Республики Саха (Якутия), театральный режиссер, художественный руководитель Якутского академического театра им. П.Ойунского.
Степанида Ильинична - мама двух дочерей, бабушка трех внуков.Пение Степаниды БОРИСОВОЙ сравнивают с явлением природы. Знающие люди считают, что она поет «удаган курдук», то есть как шаманка, и что ее голос обладает чудодейственной целительной силой. В чем убеждаются зрители и слушатели многих стран, где выступала эта уникальная актриса и певица из Якутии. Степанида Ильинична уже третий год подряд принимает участие в международном театральном фестивале тюркских народов «Науруз» в Казани. И мы рады, что она побывала в гостях у нас, в редакции «Казанских ведомостей».
Тойук - разговор пением
- Все идет из детства. Я росла без отца. Мама работала дояркой. Жили мы в маленьком доме, где кроме нас обитали еще две семьи - каждая занимала один угол. Жили бедно, но когда приходили гости, обязательно накрывали стол, хотя из угощений были только хлеб да вода. Бабушка, дедушка разговаривали со мной пением. Они, если что-то не могли сказать словами, свои мысли и эмоции выражали горловым пением - тойук. В этом пении было все: общение, рассказ о жизни, отношение к человеку, событию... Мне это было очень интересно. К тому же ребенку хотелось чем-то удивить родных, знакомых, хотелось, чтобы на меня обратили внимание. И я подумала, что пение для этого лучший способ. - Степанида Ильинична, говорят, что на ваших концертах некоторые люди исцеляются. Вы чувствуете себя немного шаманкой, целительницей?
- Я актриса. Да, ко мне много раз подходили зрители и благодарили: у кого-то после концерта прошли боли, у кого-то заметно улучшилось самочувствие. Меня такие слова волнуют до слез. Пение помогает и мне самой. - В чем секрет такого воздействия тойук?- Думаю, целительный эффект есть. Наверное, главная сила этих песен - все-таки в словах. Слово - самое мощное, сильное оружие. Оно действует даже на тех, кто не знает языка. Лечит своей энергетикой, вибрацией. Но слово - оружие опасное. Оно может и лечить, и калечить. Поэтому, когда сердишься, нельзя говорить плохие слова даже своему врагу, ведь негатив в любом случае вернется к тебе. К каждому слову надо относиться очень аккуратно и внимательно. И очень важен посыл, с которым артист выходит на сцену. Мой основной посыл - чтобы все были счастливы, здоровы, чтобы всем во всем везло.
Голос - явление природы
- В этом действительно есть что-то шаманское...- Шаманство - это театр одного актера. Посмотрите, у шаманов и костюмы, и бубен, и танец, и песни, и работа со зрителями... Хотя есть среди них и люди, обладающие настоящей силой. - А правда, что женщины считаются более сильными шаманами?- Женщины всегда были сильнее мужчин. Издавна так было. И наши мужчины-шаманы многое взяли от женщины: у них женские костюмы, женские образы, длинные волосы... Почему так происходит, не знаю. Может быть, потому что женщина ближе к природе. Она более чувствительна ко всему, что происходит вокруг нас. Когда случилось землетрясение в Армении, я три дня плакала. Вроде бы Армения далеко, я этих людей не знаю, но восприняла их горе как свое. И в прошлом году, когда произошла трагедия с теплоходом «Булгария», я тоже тяжело переживала. Понимаете, мы же все зависим друг от друга. Весь мир един. В природе все взаимосвязано: если где-то кому-то плохо, значит, плохо и мне. Если кому-то хорошо - всем хорошо. Если кто-то разбогател, я искренне радуюсь этому, потому что знаю: и у меня все будет нормально.
«Не поделиться своими знаниями - это бессовестно!»
- Можно ли научиться якутскому волшебному пению или этот дар дается только избранным?- Научиться можно. В Лондоне я английских актеров учила. И за неделю они научились петь якутские песни. И пели очень хорошо. Я в Якутии показала видеозапись, как они поют, и мои земляки были очень удивлены, а некоторые даже возмущались и обижались: «Как же это у них получается, ведь это искусство у нас в крови!»
- Значит, есть кому передавать знания предков?- Да, время идет очень быстро, годы летят. Уйти в мир иной, не поделившись своими знаниями, - это просто бессовестно! Я считаю так: нужно все, что умеешь, успеть передать молодым. Я учу технике тойук студентов - будущих актеров. Конечно, это для них непросто. Горловое пение - очень специфическое искусство, поэтому приходится долго репетировать, чтобы голосовые связки начали работать так, как нужно. В годы советской власти не поощряли исполнение народного эпоса, изучение народных истоков. Если горловое пение и звучало, то только по большим праздникам. - А как сейчас?- Сейчас ситуация, к счастью, изменилась. Малышей уже в детских садах начинают знакомить с якутским фольклором, нашим национальным эпосом Олонхо. В Якутске создан театр Олонхо.Иногда думаю, что уже можно успокоиться и остановиться. Но здесь есть одно большое но... Я смотрю, как наши старики выступают в 85 - 90 лет. Может быть, я тоже так смогу... Конечно, понимаю: чтобы достойно держаться на сцене, хочешь не хочешь, нужно иметь память хорошую, здоровье крепкое. А если этого не будет, полностью посвящу себя обучению молодых ребят. И так больше пользы принесу.
«И тогда я поняла: никаких слез!»
- Вы известны и как драматическая актриса...- У меня ролей в театре было немного, и я восполняла этот вакуум концертами. Благодаря чему увидела мир, познакомилась с другими культурами. После таких поездок начинаешь больше ценить себя, свою культуру. В конце концов, как говорится, всякого кулика тянет к своему болоту. У нас в Якутии нет дорог, у нас комары, вроде бы все так дико, но мне там хорошо, комфортно. Одно время меня тянуло куда-то улететь и даже осесть в каком-нибудь другом месте. Но эта тяга уже прошла. - В этом году вы представили на фестивале «Науруз» моноспектакль «Медея» по пьесе немецкого драматурга Хайнера Мюллера. Как решились сыграть эту классическую древнегреческую трагедию о матери, убивающей своих детей?- Я совершенно не была к этому готова. И никогда бы не смогла поступить так, как Медея. Мне было трудно ее понять. Но вдруг почему-то захотелось сыграть этот трагический образ. Я просила мужа поставить для меня «Медею». Он сначала согласился, а потом сказал, что не видит меня в этой роли. Пришлось самой искать режиссера. И нашла в Москве молодого режиссера Шамиля Дыйканбаева - выпускника магистратуры Центра имени Всеволода Мейерхольда. Когда репетировали, от переполнявших эмоций у меня слезы текли. Но чувствовала, что здесь что-то не так. И тогда я поняла: никаких слез! У Медеи слезы закончились - осталась только пустота, одиночество. А страшнее одиночества в этом мире ничего нет.- Каковы ваши впечатления о «Наурузе»? - Я три года подряд приезжаю на этот фестиваль. Хотя длительные перелеты даются нелегко и шестичасовая разница во времени отражается на голосе. Чтобы прийти в себя, адаптироваться и привести голос в порядок, надо прилетать за неделю. А мы не можем себе этого позволить. Приходится выступать практически сразу. Но я всегда соглашаюсь участвовать в «Наурузе», потому что это очень интересно. Меня удивить ничем уже невозможно, хотя удивляться - это так классно! Думала, сыграю «Медею» - и сразу улечу, но увидела программу фестиваля и решила остаться до конца. Здесь я так радуюсь, когда вижу хороший спектакль, хорошую игру. Это так окрыляет! И еще здесь наше поколение встречается с молодым поколением артистов, зрителей. Я смотрела спектакль туркменского театра и увидела там своего однокурсника по Щепкинскому училищу. Он сейчас народный артист, мастер. Боже мой, как мы обрадовались встрече! Даже только из-за этого стоило прилететь.
Звезды не врут
- Степанида Ильинична, вы родились в один день с Аллой Пугачевой, только на год позже. У вас есть ощущение, что ваши характеры, судьбы в чем-то схожи? - Это точно. Она болеет - я тоже заболеваю. Она влюбляется - и я тоже... Раньше не верила ни в какие гороскопы, но оказывается, это все серьезно. В прошлом году у Аллы Борисовны были проблемы с голосом, и я тоже голос потеряла. На «Наурузе» выступала больная. Голос у меня появлялся только на концертах, а восстановился лишь спустя семь месяцев. - У Аллы Борисовны дочь тоже певица. А ваши дочери продолжают артистическую династию?- Нет. Старшая преподает в университете. Младшая работает на студии «Саха-фильм». У нее был артистический талант, но отец запретил ей поступать на актерский. А я не настояла, промолчала. Может быть, это хорошо. Может быть, плохо. Не знаю. Кстати
Якутский тойук - это музыкальное произведение, создаваемое по известному принципу «что вижу, то пою». Для его исполнения требуется особая вокальная техника. Таким образом якуты с древних времен распевали свои сказания - Олонхо, пространные повествования о борьбе древних богатырей со всевозможными злыми чудовищами. Исполнители древнего эпоса, их называют олонхосутами, существуют в Якутии до сих пор, хотя с каждым днем этих мастеров становится все меньше. Пение Олонхо - по сути театр одного актера: исполнитель должен помнить наизусть сказания, состоящие из десяти-пятнадцати тысяч слов, и разыгрывать эпос по ролям от лица каждого персонажа.