- Самра Сабировна, автограф на Рейхстаге оставили?
- Да нет, не до того было. Мы, совсем еще зеленые девчонки, несмотря на то, что уже три года нас бросало по фронтам, в то время не совсем понимали значимость события. Никто из нас не думал тогда об автографах. Мы ходили по разрушенным улицам некогда прекрасного города, глазели на разбитые витрины магазинов, дома. И даже в таком виде крупный европейский город нас, сельских жительниц, поражал.- Как относились к вам простые горожане?
- С некоторой опаской, я бы даже сказала, раболепием. Каждый при встрече на улице низко кланялся и говорил: «Гутен морген, фрау!» А мужчины еще снимали шляпы. Не привыкшие к такому обращению, мы прыскали в кулачок, чтобы откровенно не рассмеяться.- Где для вас началась война?
- В Казани, в эвакогоспитале под кремлем. Так получилось, что мой выпуск из медицинского техникума совпал с началом войны. Конечно же, нас мобилизовали в первую очередь. Только не сразу отправили на фронт, а направили в эвакогоспиталь. Мы принимали первых раненых из-под Москвы. Еще совсем молодые, по 18 - 19 лет, сами обмывали их, переодевали. Правда, смущались, но вида не показывали. Как-никак мы же медперсонал!
- А настоящий фронт, с бомбежками?
- Это случилось уже в 1943 году, когда нас отправили на Курско-Орловскую дугу. Вот уж где было страшно! Вначале немцы наступали. Ночью от канонады, обстрелов было светло как днем. А затем мы пошли в атаку, тогда и стали поступать серьезно раненые. У нас было челюстно-лицевое отделение. Запомнился один здоровый татарин. Ладони - как лопата, высокий, под два метра. Но у него не было носа и рта, вместо этого сплошная рана. Я как-то умудрялась кормить его с ложечки.
- Да нет, не до того было. Мы, совсем еще зеленые девчонки, несмотря на то, что уже три года нас бросало по фронтам, в то время не совсем понимали значимость события. Никто из нас не думал тогда об автографах. Мы ходили по разрушенным улицам некогда прекрасного города, глазели на разбитые витрины магазинов, дома. И даже в таком виде крупный европейский город нас, сельских жительниц, поражал.- Как относились к вам простые горожане?
- С некоторой опаской, я бы даже сказала, раболепием. Каждый при встрече на улице низко кланялся и говорил: «Гутен морген, фрау!» А мужчины еще снимали шляпы. Не привыкшие к такому обращению, мы прыскали в кулачок, чтобы откровенно не рассмеяться.- Где для вас началась война?
- В Казани, в эвакогоспитале под кремлем. Так получилось, что мой выпуск из медицинского техникума совпал с началом войны. Конечно же, нас мобилизовали в первую очередь. Только не сразу отправили на фронт, а направили в эвакогоспиталь. Мы принимали первых раненых из-под Москвы. Еще совсем молодые, по 18 - 19 лет, сами обмывали их, переодевали. Правда, смущались, но вида не показывали. Как-никак мы же медперсонал!
- А настоящий фронт, с бомбежками?- Это случилось уже в 1943 году, когда нас отправили на Курско-Орловскую дугу. Вот уж где было страшно! Вначале немцы наступали. Ночью от канонады, обстрелов было светло как днем. А затем мы пошли в атаку, тогда и стали поступать серьезно раненые. У нас было челюстно-лицевое отделение. Запомнился один здоровый татарин. Ладони - как лопата, высокий, под два метра. Но у него не было носа и рта, вместо этого сплошная рана. Я как-то умудрялась кормить его с ложечки.
СправкаСамра Сабировна Бикмеева в составе 86-й отдельной роты медицинского усиления 61-й армии 1-го Белорусского фронта прошла через Белоруссию, Литву, Латвию, Польшу и дошла до Германии. Среди наград - орден Красной Звезды, орден Отечественной войны II степени. Среди многочисленных благодарностей самая памятная - благодарность от Верховного главнокомандующего товарища Сталина.
- Раненые признавались вам в любви? Ведь вы совсем еще юные, красивые были.
- Ох, не до амуров нам было. Уставали неимоверно. Если врачи работали по 12 часов и на ночь все-таки уходили спать, то нам, медсестрам, после операций надо было еще приготовить перевязочный материал, заполнить все истории болезней. Зачастую мы просто дремали за столом, прикорнув на руке. Раненые бойцы очень тепло и уважительно к нам относились.- А под бомбежку довелось попасть?
- И не раз. Однажды мы так устали, что даже не проснулись. И никого при этом из нас не ранило.- Не секрет, что в армии был внутренний враг - вши. Женщине на войне вдвойне сложнее было соблюдать личную гигиену. Как вы выходили из положения?
- Нам было в этом плане немного проще, как-никак госпиталь. Старались при каждой возможности мыться. Сооружали закуток из брезента, грели воду… Один раз в Белоруссии довелось купаться даже на печке.- На фронте мечтали о красивых платьях? Наверное, до невозможности надоели кирзачи и гимнастерка?
- Мы тогда были неприхотливыми и о нарядах даже не думали. Самой большой мечтой была долгожданная победа. Правда, замуж в первый раз я все-таки вышла на войне, но брака хватило только на пять лет. К сожалению, ребенок, едва родившись, умер.- Вы сразу вернулись в Казань?
- Нет. Некоторое время служила в Германии, в Потсдаме. Два года провела в Венгрии, Румынии. Только в 1950 году насовсем вернулась в Казань, устроилась вначале акушеркой. Затем в 1952 году перешла в 361-й госпиталь на Карла Маркса, откуда и вышла на пенсию в 1985 году.- Война вам часто снится?
- Сразу после победы было такое, в последние годы стало чаще. А еще я долгое время не могла смотреть фильмы о войне. Реальность во сто крат была страшнее художественного вымысла. Мой отец 4 года воевал во время Первой мировой войны, полгода пешком возвращался домой и очень не любил рассказывать о том, что пережил. В Великую Отечественную войну я потеряла двух братьев. Тагир Бикмеев, старший, погиб на Украине, защищая Донбасс в марте 1942 года. Средний брат в сентябре 1942 года в возрасте 21 года погиб под Сталинградом.
- Раненые признавались вам в любви? Ведь вы совсем еще юные, красивые были.
- Ох, не до амуров нам было. Уставали неимоверно. Если врачи работали по 12 часов и на ночь все-таки уходили спать, то нам, медсестрам, после операций надо было еще приготовить перевязочный материал, заполнить все истории болезней. Зачастую мы просто дремали за столом, прикорнув на руке. Раненые бойцы очень тепло и уважительно к нам относились.- А под бомбежку довелось попасть?
- И не раз. Однажды мы так устали, что даже не проснулись. И никого при этом из нас не ранило.- Не секрет, что в армии был внутренний враг - вши. Женщине на войне вдвойне сложнее было соблюдать личную гигиену. Как вы выходили из положения?
- Нам было в этом плане немного проще, как-никак госпиталь. Старались при каждой возможности мыться. Сооружали закуток из брезента, грели воду… Один раз в Белоруссии довелось купаться даже на печке.- На фронте мечтали о красивых платьях? Наверное, до невозможности надоели кирзачи и гимнастерка?
- Мы тогда были неприхотливыми и о нарядах даже не думали. Самой большой мечтой была долгожданная победа. Правда, замуж в первый раз я все-таки вышла на войне, но брака хватило только на пять лет. К сожалению, ребенок, едва родившись, умер.- Вы сразу вернулись в Казань?
- Нет. Некоторое время служила в Германии, в Потсдаме. Два года провела в Венгрии, Румынии. Только в 1950 году насовсем вернулась в Казань, устроилась вначале акушеркой. Затем в 1952 году перешла в 361-й госпиталь на Карла Маркса, откуда и вышла на пенсию в 1985 году.- Война вам часто снится?
- Сразу после победы было такое, в последние годы стало чаще. А еще я долгое время не могла смотреть фильмы о войне. Реальность во сто крат была страшнее художественного вымысла. Мой отец 4 года воевал во время Первой мировой войны, полгода пешком возвращался домой и очень не любил рассказывать о том, что пережил. В Великую Отечественную войну я потеряла двух братьев. Тагир Бикмеев, старший, погиб на Украине, защищая Донбасс в марте 1942 года. Средний брат в сентябре 1942 года в возрасте 21 года погиб под Сталинградом.