Об этом «КВ» побеседовали с заместителем министра здравоохранения РТ Владимиром Жаворонковым.
- Владимир Владимирович, что показала нынешняя пандемия?
- В мире две основные системы здравоохранения: децентрализованная рыночная, когда региональный минздрав выступает в роли регулятора, и централизованная, которая была в Советском Союзе и существует сейчас в Российской Федерации. На мой взгляд, в период эпидемии именно централизация системы здравоохранения гораздо более эффективна и результативна. С ее помощью мы можем провести довольно масштабные реорганизации профиля коек, самой специализации стационаров. Поэтому ответ на ваш вопрос я сформулировал бы так: мы увидели централизацию системы здравоохранения в чрезвычайной ситуации.
- Как изменилась медицина за период карантина? К чему мы точно не вернемся?
- Сложно говорить, какой будет медицина через какое-то время, когда мы еще находимся в процессе изменений. Но уже сейчас очевидно: стали применять больше новых инструментов, вышли за границы привычного, начали находить деловых партнеров, умеющих встраиваться в медицинскую систему. Прекрасный пример: проект с сервисом такси, который мы запустили в Казани. В нашем городе он был пилотным, никто в России ничего подобного не делал. Мы вышли с предложением к одному из операторов такси, и в итоге каждая сторона получила свою выгоду - позиция win-win. У службы такси в период самоизоляции просел спрос на услуги, у нас же выросла необходимость в медицинских выездах на дом. Соединив две потребности, мы получили команду из такси и амбулаторного звена. Наши врачи стали разъезжать на машинах, причем с применением новых инструментов - мы пробовали разные модели. В частности, был выработан тариф, который позволил максимально эффективно использовать ближайшую к месту машину. Обратились к математикам, попросили их посчитать пиковую загрузку, к чему нам готовиться на основании опыта других стран. Благодаря этому мы понимали уже, чего ждать.
Или, скажем, технология телемедицины. Уже сейчас понятно, это не то что наше будущее, а уже настоящее. Период пандемии, когда мы ведем пациента с COVID-19 на домашнем лечении, в том числе и дистанционно, подтверждает необходимость такой модели. Комбинированные проекты здравоохранения и определенные рывки вперед, к которым, возможно, шли бы еще год-два, ускорили процессы. И уже сейчас в некоторых регионах телемедицина включается в тарифы обязательного медицинского страхования (ОМС) для использования в равных частях с очным врачебным приемом.
- То есть мы доживем до такого времени, когда пациентов можно будет лечить удаленно?
- Это дело самого ближайшего времени! Но здесь очень тонкий момент: необходимо правильно применять технологии. Для постановки первичного диагноза нужна консультация вживую, хотя мы вошли в эпоху интернета, когда Всемирная сеть фактически становится частью жизни. Уже сейчас за рубежом появляются проекты, когда пациента обвешивают датчиками, замеряют все что можно и врач дистанционно понимает соматический статус пациента. Эпидемии лишь обостряют необходимость внедрения таких новаций.
- Каким тогда должно стать первичное звено здравоохранения - поликлиники?
- Оно уже стало другим. Для амбулаторного звена создалась ситуация, требующая быстрых решений. Был приостановлен плановый прием, упор делался на вызов врача на дом, появился формат работы с ковидными пациентами - противочумные костюмы и другие средства индивидуальной защиты. Вопрос лишь в том, откатимся ли мы к исходному уровню. Думаю, через какое-то время, когда пандемия сойдет на нет, вернемся к прежней системе, но у каждого из нас будет в голове понимание: оказывается, можно работать по-другому.
- В последнее время в СМИ появилось много информации о мировом заговоре и контроле состояния людей с помощью чипов, вводимых под кожу. Насколько такое реально?
- Может, когда-нибудь в будущем, но сейчас такое точно невозможно. Да и зачем направлять миллиарды на дорогостоящий проект, если уже сейчас везде есть камеры с распознаванием лица, у каждого телефон, с помощью которого легко отследить, как мы передвигаемся.
- Ваш прогноз: как со временем изменится коронавирус?
- Когда все только начиналось, зарубежные медики говорили о том, что коронавирус поражает по большей части пожилых людей. Коллеги из наших московских медицинских центров в свою очередь констатировали, что среди их пациентов молодых людей и пенсионеров поровну... Думаем, дело как раз в мутации вируса. Но чтобы сделать обстоятельные выводы, надо подождать минимум полгода, даже год - столько потребуется ученым для рассмотрения разных выборок людей по возрасту, периоду болезни и другим показателям. Другой вопрос: к чему приведет мутация с точки зрения здравоохранения? К тому, что вирус перестанет откликаться на лечение? Станет менее агрессивным? Сейчас выхода из ситуации на самом деле два. Первый - дождаться вакцины и закрыть вопрос. Второй - приобрести популяционный иммунитет, когда переболеет 70% населения.
- Владимир Владимирович, ждать ли новых периодов жесткой самоизоляции?
- У нас есть четкие показатели, при которых мы начинаем послабления разного уровня. Они основаны на приросте заболеваемости. Это все максимально логично с точки зрения принятия решений. Если мы увидим резкий скачок заболеваемости, то не останется ничего другого, как начать обсуждение вариантов самоизоляции.
- Как, по-вашему, изменится психология людей в связи с пандемией?
- Мы последовательно переживаем сейчас несколько этапов. Сначала этап героизации врачей, когда откликнулся бизнес с желанием помочь всем, чем только может. Зная, в каких непростых условиях трудятся врачи, предприниматели бесплатно оказывали разного рода услуги, предоставляли маски, товары первой необходимости, продукты. Сейчас эмоциональная составляющая пошла на убыль, к медикам предъявляется все больше требований. А ведь врачи по-прежнему работают на пределе.
Вспоминается фильм «К-19» с Гаррисоном Фордом в главной роли. Главного героя, капитана корабля, спрашивают, зачем он так издевается над людьми, давая своей команде чрезмерные нагрузки. А он отвечает: ему важно понять предел людей, чтобы, когда это будет нужно, они смогли его преодолеть. Вот медицинские работники во время эпидемии преодолели тот самый предел: они делают больше, чем могут. Но важно сейчас удержать уважительное отношение к ним со стороны населения. Иначе в долгосрочной перспективе получим не очень хорошие результаты.
И еще. Когда мы размышляем над произошедшими в период пандемии событиями, рефреном звучит позиция ответственности за свое здоровье. Для многих, в том числе и для меня, оно стало основной ценностью. «Я отвечаю за свое здоровье и делаю все, чтобы его сохранить» - такой подход дает уверенность в том, что нам будет легче перенести возможные пандемии в будущем.
