Это могучее поколение показывает всем, кто идет за ним, пример стойкости и мужества. Возможно, уже скоро рассказы о жизни этих людей станут легендами, но легенды о подвигах живут тысячелетия.
Наша газета начинает публикацию рассказов о женщинах-участницах Великой Отечественной войны. Идея собрать и записать воспоминания тех, кто встал на защиту нашей Родины в самую красивую пору своей жизни, принадлежит Накие Исуповне Курбангалиной - руководителю клуба «Боевые подруги». Это она уговорила его участниц рассказать о себе, о своих боевых буднях, о нечеловеческих испытаниях, выпавших на их долю. Никто из этих женщин не считает себя героем.
«Мы не ходили в штыковую, не бежали с криком «ура» в чужие окопы», - говорят они. Они находились там, куда их поставили, а шли в штыковую и брали штурмом батареи врага мужчины. Но разве легко было хрупким девчонкам тащить на себе раненных на поле боя солдат или махать на морозе флажком шесть часов подряд? А наводить на чужие мессеры зенитки и при этом не путать их со своими самолетами?
На войне как на войне
Она не выглядит на свои 92 года, ей можно дать от силы 75. Подкрашенные волосы, аккуратный пиджачок, полная грудь медалей. За бой и за труд. Вспоминает Капитолина Тихоновна Новикова.
Я родилась в 1923 году в Канаше, в семье были еще две сестры и брат, я самая старшая. Отец был специалистом по лесному хозяйству, отбирал высококачественную древесину для внутренней отделки подводных лодок, во время войны у него была бронь. Жили мы в поселке Шемордан Сабинского района. После окончания семилетки я поехала учиться в Арск, там окончила 9 классов, а доучивалась уже в Казани.
Когда началась война, я вернулась к родителям. А в 1942 году, когда мне было 18 лет, мобилизовали и послали на оборону города Воронежа. Со мной пошла на фронт подруга Дуся Курманаевская, которой еще не исполнилось 18, и мобилизации она не подлежала. Мы уезжали из родного края, не зная, вернемся ли.
Подъехав к Воронежу, застали эвакуацию мирных жителей - город заняли немцы. Мы развернулись на Саратов. Меня определили в зенитчицы, была наводчиком зенитной батареи в артиллерийском полку. До сих пор помню всю материальную часть орудия, параметры и габариты снарядов. Так как у меня было среднее образование, вскоре назначили заместителем командира орудия.
Спасшая знамя полка
В Саратове в октябре 1942 г. мы влились в сталинградскую зенитную дивизию, в полк ПВО №1078. Встали на оборону города, отражая налеты вражеской авиации. В полку нас шутя называли колбасниками, так как под Воронежем мы обслуживали аэростаты, которые своей вытянутой формой действительно напоминали колбасу.
Чего только не пришлось пережить! Были и наступления, и отступления, когда вокруг все горело. «Мы окружены!» - кричат вокруг тебя. «Не бойтесь, прорвемся, девчата!» - говорит молодой парень, командир из Воронежа. Он действительно тогда вывел нас к своим. Погибло много наших девушек, мы похоронили их в лесу и двинулись дальше. Спать приходилось в болоте, окапываться по приказу.
Помню, как командир взял к нам в полк мальчишку из разбомбленного детского дома Сашу Мотыгина. Его отец погиб на фронте, маму расстреляли немцы. Наш сын полка не хотел быть зенитчиком, рвался на передний край, к танкистам. Саша убежал от нас, а впоследствии мы узнали, что он погиб.
Потом я была при штабе, вела делопроизводство секретных документов. Но, когда было необходимо, во время боя меня направляли работать планшетистом на станцию обнаружения и наведения, которая была в составе нашей дивизии. Это было легче для меня, чем осваивать работу с бумагами.
Однажды мы ехали по направлению к Белоруссии на поезде. Тогда я уже была при штабе, рядом - знамя полка. Оно всегда хранилось в штабной землянке, а теперь мы везли его с собой на фронт. И вдруг немецкая авиация начала налет. Все вокруг загрохотало, командир крикнул нам: «Новикова, Шацкая, спасайте знамя и документы!» Я схватила знамя и папку с документацией, выпрыгнула из вагона и помчалась бегом. Потом упала. Когда налет кончился, я вернулась к эшелону со спасенным знаменем. Героического я ничего не совершала. В штыковую атаку не ходила.
Мы прошли Тамбов, Ельню, Смоленск, Витебск, 9 месяцев были в Полоцке. Победу встретили в Латвии, в Даугавпилсе, стреляли из зениток, салютовали.
Мирные будни
Вернулась в Шемордан к отцу и маме. Закончила педагогическое училище, вышла замуж. Муж работал завучем в школе в Набережных Челнах, а я стала там заведующей детсадом. В 1962 году переехали в Казань. У нас было два сына, оба они стали военными. Но, к сожалению, двух дорогих мне мужчин уже нет на этой земле - муж и старший сын ушли из жизни.
Из Даугавпилса больше не приходят поздравления с Днем Победы. Зато к 70-летию освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков поздравление прислал Президент Белоруссии Александр Лукашенко. Еще вручили медаль, которая дорога не меньше, чем орден Отечественной войны II степени и медаль «За победу над Германией».
Встречи с однополчанами
Через 30 лет после войны я поехала в Волгоград на первую встречу с фронтовыми друзьями. Это произошло после письма Амины из Татарии, с которой мы вместе призывались: «Так хотелось бы пожать руку однополчанки! Ведь нас поймут только свои, с кем прожили в землянке как одна семья столько трудных дней и ночей». Меня сразу узнали, говорили, мало изменилась с тех пор.
Случай на фронте
Одну нашу девушку из зенитной батареи Тоню Матвееву тяжело ранило. После госпиталя ее, еле передвигающуюся и потерявшую речь, решили отправить домой в Чистополь. Я напросилась сопровождать ее, так как надеялась на обратном пути заглянуть в Шемордан - хотелось повидаться с мамой. Перед дорогой Тоне в карманы насовали нарезанные бумажки и карандаши, чтобы мы могли общаться.
Едем в поезде. Рядом были москвичи, которые направлялись в Казань. Увидели Тоню, стали расспрашивать. Я рассказала, что с ней случилось. Один из попутчиков дал мне записку: «Это мой друг в Москве, хороший врач, он поставит ее на ноги и вернет речь. Отдайте это ее отцу». Я взяла адрес, а до Чистополя мы добирались еще очень долго и с большим трудом. Тоня отказывалась идти и просила бросить ее. Я в ответ: «Слушайся меня, я старшая по званию, давай еще шагай». Я доставила девушку к отцу и поехала в Шемордан. Повидала родных и скорее назад. Когда догнала своих, думала, накажут за то, что опоздала. Но не наказали - знали, каково передвигаться по дорогам в военное время.
Через несколько лет после войны как-то раз я шла по улице Баумана. Чувствую, кто-то меня догоняет, оглядываюсь - передо мной Тоня Матвеева. Мы обнялись. «Видишь, я теперь говорю, - с улыбкой сказала она. - Работаю фотографом. Записка, которую ты отдала отцу, мне помогла. Мы поехали в Москву, нашли того доктора, и вот теперь я как все. Все у меня хорошо. Если бы не ты тогда... что бы со мной было?»
