Давно съездить собиралась, но все денег не хватало. Не с пустыми же руками к внукам ехать! Без гостинцев только к соседкам можно в гости ходить.
Раньше тетя Зина почти каждый выходной ездила в гости к родственникам, живущим в других районах Казани. Как вышла на пенсию, вдруг поняла, что время свободное девать некуда. И еще стало остро не хватать общения. Когда работала, все время протекало по привычной схеме: дом-работа-дом-работа... И как-то терялись родственные связи.
Нынче ей исполнилось 80 лет. Родственники постепенно уходили. Сейчас осталась одна племянница Валентина. Нечасто тетя Зина навещала ее - силы уже не те. Но главное - побаивалась она Григория, мужа племянницы. Он как-то не по-доброму к ней относился, считал, что с головой у нее не все в порядке. «Вы с мое поживите, - думала тетя Зина, - посмотрим, что у вас с головой будет».
В маршрутке она безропотно заплатила кондуктору червонец. Ездила нечасто, так что от социального проездного выгодно было отказаться. Через полчаса «газелька» домчала ее до нужной остановки. Потом десять минут неторопливой ходьбы, и тетя Зина уже подходила к знакомому дому. Из Программы ликвидации ветхого жилья дом, где жила племянница с семьей, как-то выпал, но супруги были уверены, что в ближайшее время его все равно снесут, поэтому не спешили решать жилищную проблему иным путем.
Тетя Зина поднялась на нужный этаж и позвонила три раза. Долго никто не открывал. Потом в коридоре послышались приглушенные голоса, и дверь слегка приоткрылась. На нее смотрели черные глаза, принадлежавшие «лицу кавказской национальности».
- Ой, ты кто? - произнесла женщина.
- А вы кто? - ответил вопросом на вопрос южанин.
- Мне это... Я к Валентине приехала. Три же раза позвонила... Валентина - это жена Гриши. Климовы они. Чего встал? Дай пройду!
- Нет здесь таких, - мрачно огорчил тетю Зину мужчина. - Не проживают. И раньше не жили.
Дверь захлопнулась перед самым бабкиным носом.
Дом был старым. И общие входные двери в его коммуналках, похоже, специально были такими, чтобы через них можно было подсмотреть, что происходит в общем коридоре. Тетя Зина этой возможностью смогла воспользоваться. Через щелку она увидела, что в коридоре стоят какие-то коробки, лежит огромный тюк. «Грабят!» - подумала женщина. «Вот он почему не пустил меня в квартиру! Ах ты окаянный... Я тебе устрою! Я тебе покажу, как грабить честных людей!»
Тетя Зина пулей выскочила из подъезда.
«А куда Валентина-то подевалась? Я же созванивалась с ней. Дома она была, говорит, мол, ждем... Ой, господи, может, связанные лежат, покалеченные? А вдруг эти ироды их убили?»
Стало страшно. Женщина вернулась на остановку - там был телефон-автомат. Позвонила в милицию и, охая и ахая, рассказала о случившемся. Долго не могла вспомнить правильный адрес. Затем нашла его в своей потрепанной записной книжке и продиктовала дежурному.
* * *
Валентина на кухне жарила оладьи. Тетя Зина, которую она ждала в гости, очень уж любила их с домашним клубничным вареньем. Дешево, сердито и вкусно. А покупать торт - не по их карману. Гриша вон второй месяц без зарплаты. Детей бы накормить по-людски, а самим и на оладушках да кашах посидеть можно.
Григорий ремонтировал смывной бачок унитаза и удовлетворенно ловил носом аппетитный запах с кухни. Дети тоже то и дело забегали туда и спрашивали: «Мы скоро будем кушать?»
- Скоро, скоро. Сейчас вот приедет тетя Зина, и сядем за стол.
В дверь требовательно позвонили. Три раза, но звонки были неприлично длинными.
- Иди сама своей тетке открывай! - крикнул в кухню Григорий. - И скажи, чтобы в следующий раз не звонила так по-бешеному, как милиционер.
- Я не могу, у меня оладьи горят. Гриш, открой уж сам!
Григорий недовольно вздохнул и направился к двери. Он не успел понять, что произошло. Щелкнул замок, и дверь распахнулась так, что едва не слетела с петель. В коридор ворвалось человек десять в масках и с автоматами в руках. Григорий был человеком русским, но смуглым от природы. Его и на улице частенько останавливали для проверки документов как «лицо кавказской национальности». В этот раз документы не спросили. Он сразу получил удар в челюсть и рухнул на пол. Когда пришел в себя, ощутил на руках наручники. Услышал топот тяжелых ботинок по квартире, возмущенный голос жены и чей-то чужой: «Ты кто - наводчица?» В комнате плакали дети.
Прошло не менее десяти минут, к нему подошел усатый омоновец, снял наручники и пробурчал: «Извиняйте, ошибка вышла».
Потом семья сидела в комнате и обсуждала случившееся. Дети еще находились в состоянии шока и продолжали всхлипывать. Григорий потирал щеку. Под глазом красовался огромный синяк, болело плечо - когда выкручивали руку, особо не церемонились. У Валентины был порван рукав халата - тоже эти супермены постарались...
...Медленно, со скрипом открылась дверь, и в комнату просунулась голова тети Зины:
- Ой, вы живы?!
Перешагнув порог, она запричитала:
- Родненькие мои, что же эти ироды с вами сделали? Ну, ничего, все позади. Все живы и здоровы... Кстати, мне скажите спасибо - это я вам милицию вызвала.
* * *
Чай с оладьями они пить не стали. Ни Григорий, ни Валентина так и не узнали, что бабка в тот день перепутала этаж. В гости они ее больше почему-то не звали...
Ирина СТРЕЛКОВА
