Но так сложилось, что в 1995 году, после восьми лет работы главным режиссером ТЮЗа, он уехал из Казани. И вот - возвращение! Сегодня на сцене театра состоится творческий вечер Бориса Цейтлина под философским названием «Двадцать лет спустя».
- Борис Ильич, легко ли возвращаться в дом, который покинули много лет назад?
- За столько времени театр, конечно, изменился - и изнутри, и снаружи. Но, по-моему, после реконструкции исчезла та атмосфера, которая была раньше. Пожар, произошедший в здании в 1995 году, явно не способствовал улучшению театра.
- Вы были режиссером, который совершил в казанском театре настоящую революцию. А сегодня в российском театре есть режиссеры-революционеры?
- Я приехал в Казань в конце 80-х годов. Время было интересное, у всех было огромное желание перемен. И благодаря этому получился такой замечательный театр.
Если честно, хожу в театры очень редко, только когда бываю в жюри театральных фестивалей. Был в жюри «Золотой маски» и пришел в ужас от того, что происходит. Если честно, мне и в своих спектаклях многое не нравится, что уж говорить про чужие...
Великий немецкий режиссер Питер Штайн однажды сказал: «Когда я смотрю в журналах фотографии спектаклей, я думаю, какой в Германии хороший театр. Но когда смотрю сам спектакль, думаю, какие же хорошие в Германии фотографы».
- Зачем современные зрители ходят в театр?
- Не знаю. Сегодня делается так много, чтобы люди в театр не ходили, чтобы у них вообще не было потребности ходить в театр. Но театр не стал хуже. Просто рынок диктует свои условия - чтобы выжить, надо зарабатывать. Трудно себе представить, что кто-то возьмется ставить протяженный, подробный спектакль в четырех действиях, с тремя антрактами, как это было раньше. А если что-то подобное появляется, то это безумно скучно. Поэтому сейчас, чтобы зрители не сбегали из зала, ставят в основном одноактные спектакли. Хотя я всегда говорил: если у режиссера мыслей на 40 минут, нечего держать актеров на сцене 3 часа. Но это происходит не только у нас. На Западе ситуация точно такая же.
Знаете, есть такая шутка. Почему мы считаем, что раньше было лучше, чем сегодня? Причины всего две: либо мы стареем и нам кажется, что раньше было лучше, либо это действительно так.
- Каким, по-вашему, должен быть современный детский театр?
- Он должен быть недетским. В Казани я добился того, чтобы театр юного зрителя стал называться по-другому - молодежным театром. Это уже совсем другой подход, другое отношение к репертуару, зрителям. И к нам отношение сразу изменилось. Мгновенно. Другие театры, которые на детский театр не обращали никакого внимания, вдруг увидели в нас мощного конкурента. А мы ни с кем не конкурировали. У нас был свой зритель, мы ездили на фестивали, на гастроли за границу.
Был любопытный эпизод. Когда стал главным режиссером, на своей первой пресс-конференции я заявил, что детям младше 14 лет на вечерние спектакли вход строго воспрещен.
- Это чисто психологический прием...
- Да, и он сработал! Буквально через несколько дней ко мне стали приходить учителя младших и средних классов. Они рассказывали, какие замечательные у них ученики и как они хотят попасть в театр.
Я знаю, что дети ценят, когда к ним относятся как к взрослым людям. Они все понимают, замечательно реагируют на совсем не комические истории, которые требуют сочувствия, сопереживания. С детьми можно говорить на очень серьезные темы. А когда они приходят в театр и в фойе попадают в атмосферу наивных детских рисунков, а на сцене взрослые дяди и тети якобы по-детски танцуют, якобы поют, якобы веселятся, то такая история им не может быть интересна.