Мы поссорились неделю назад. Все случилось из-за того, что он забыл про годовщину нашего знакомства. Ровно два года вместе - а он забыл. Ни цветов, ни поздравлений.
– Ты думаешь только о себе, – заявила тогда ему я очень язвительно. – А обо мне просто забываешь.
Да, он забыл о нежном и хрупком создании (мне), которое нужно холить и лелеять и которому ежедневно надлежит признаваться в вечной любви и дарить огромные букеты роз. Бесчувственный пень. Я так ему и сказала прямо в глаза, а потом, распаляясь, сорвалась на крик:
– Уходи, чтобы глаза мои тебя не видели. Прочь. Пошел прочь!
И он ушел. Молча, не оправдываясь. И мягко прикрыл за собой дверь, что разозлило меня еще больше. Ишь, культурный какой! Но более всего меня задело, что он ушел молча. И вообще, как он посмел! Не стал молить (именно молить) о прощении, уговаривать успокоиться и обещать загладить вину. Ничего подобного! Просто взял и ушел, сволочь такая! На это я никак не рассчитывала. И так и осталась стоять посреди комнаты, хлопая глазами.
А потом пришла злость.
«Ничего, – думала тогда я, – ты еще будешь валяться у меня в ногах, никуда не денешься. А я подумаю, прощать тебя или нет. Конечно, насладившись очередной победой над тобой, я прощу, после чего ты станешь мягким и плюшевым, как мой мишка в нашей спальне».
Три дня я держала марку – бодрилась, старалась казаться веселой и на телефонные звонки отвечала задористо:
– Але!
Если бы позвонил Сергей, то я бы ответила, напустив побольше сарказма:
– Ты? Не ожидала…
Или нетерпеливо:
– Говори, что у тебя, мне некогда.
Или как можно искренней:
– Да, у меня все в порядке. А ты как думал?
Но звонили по большей части подруги со своими соболезнованиями и ненужной поддержкой («мужики все сволочи»), а вот Сергей не звонил. Вчера, не выдержав, я позвонила сама, так и не придумав подходящего предлога.
– Слушаю вас, – ответил он.
– Это я, – сказала я.
– Я понял, – безразличным тоном произнес он.
Все, говорить было больше не о чем. А я-то, дура, думала, что сейчас начнутся стенания и вздохи по поводу нашей размолвки. Но нет, он не воспользовался моим звонком, чтобы сделать хотя бы шажок к примирению. И я, не найдя что сказать, произнесла с саркастической издевкой:
– Значит, у тебя все в порядке?
– В полном, – последовал ответ. После чего я бросила трубку. А сегодня поняла, что между нами все кончено. И испугалась по-настоящему.
Еще две недели я мучилась и вела с ним бесконечные разговоры - мысленно, конечно, которые отнимали последние силы. И ждала, ждала его звонка. Но звонка не было.
«Ладно. Ты думаешь, на тебе белый свет клином сошелся? Ошибаешься». И я стала названивать друзьям-приятелям, которые до появления Сергея выказывали мне явную симпатию. В кино? Пожалуйста! Посидеть где-нибудь? Нет проблем! В общем, как говорится, решила выбить клин клином.
з нескольких прежних моих воздыхателей кипучую деятельность в отношении меня развили двое: Вадим и Евгений. Вадим явно тащил меня в постель, но у меня подобного желания не возникало, поскольку он проигрывал по отношению к Сергею и ростом, и интеллектом.
Евгений был тоньше и мягче, однако тоже был не прочь побыстрее со мной переспать. Никакой любовью ни там ни тут и не пахло.
Вообще всех встречающихся мне мужчин я невольно сравнивала с Сергеем, и они обязательно в чем-нибудь ему проигрывали. У одного были кривоватые ноги. У другого слишком большие уши. Третий был косноязычен, и так далее. Возможно, я и сошлась бы с кем-либо, если бы тот оказался лучше Сергея. Но таковых что-то не находилось. И все время ждала от него звонка: не выпускала из рук мобильный, постоянно проверяла, не разрядился ли он и нет ли на дисплее пропущенных звонков.
Сергей не звонил и, похоже, не собирался.
Еще через какое-то время мне пришла мысль, что, возможно, я не такое уж и сокровище и есть много девушек умнее и красивее меня. И если я люблю Сергея, то это совсем не значит, что Сергей обязан любить меня.
Через два дня я увидела его на автобусной остановке. Он был с какой-то девушкой и улыбался. Улыбался, представляете? И это в то время, когда я ходила мрачнее тучи! Причем улыбался не из вежливости, а искренне, уж я-то знаю! Это значило одно: самое ужасное, чего я боялась, случилось! У него новая девушка, ему с ней весело, а обо мне он и думать позабыл. Одним словом, аллес. Капут.
тот вечер я решила лечь пораньше. Чтобы не думать ни о нем, ни о своей жизни – ни о чем. Просто забыться сном, потому как пить я не умею. А то бы обязательно напилась и пела в одиночестве песни про удалого Хасбулата, черного ворона, который ждет не дождется добычи, и про холостых парней, коими полны улицы города Саратова. Удалось это мне не сразу, но как только я впала в дрему, раздался звонок.
«Показалось», – подумала я и натянула одеяло на голову. Но звонок повторился уже настойчивей.
– Кого еще черти несут, – пробормотала я и, накинув халат, пошла открывать. На пороге стоял Сергей с огромным букетом роз…
– Ты?
– Я, – ответил он, протягивая мне букет. – Прости меня.
И мне так захотелось броситься ему на шею, прижать к себе сильно-сильно и целовать, целовать… А потом, обливаясь слезами счастья, прошептать, не давая сказать ему ни слова: «Знаю, милый, все знаю. Не говори ничего. Я так тебя ждала, так ждала. Я не могу без тебя…»
Вместо этого, сама не знаю почему, я протянула, подбоченясь:
– Та-ак...
А потом (зачем?) начала:
– Что, столько времени прошло, а ты не мог позвонить? В коме, что ли, лежал? Да нет, не в коме. Просто времени не было, ведь так? – Я говорила и говорила, не давая ему раскрыть рта, распаляясь больше и больше: – Конечно, откуда взяться времени? Вот на развлечения с новой подружкой время у нас есть, не правда ли? Видела я, как тебе с ней весело.
– Это одноклассница моя была…
– Не перебивай меня! Девку свою новую перебивай, а меня не смей! Ишь, заявляется с букетиком и как ни в чем не бывало: про-ости-и. Давай ступай к ней. И букетик забери, ей подаришь…
Когда за ним закрылась дверь, я какое-то время оставалась стоять в коридоре как парализованная. Мыслей в голове не было совершенно никаких. И первая, которая пронеслась в мозгу как молния, была: что я наделала?!
Я рывком открыла входную дверь и закричала на всю лестничную клетку:
– Сергей!
Ответа не последовало. Очевидно, он уже вышел из подъезда.
Я кинулась судорожно одеваться: догнать, вернуть! Но руки ходили ходуном и не слушались. Тогда я бросилась к окну и при свете уличного фонаря увидела Сергея. Он шел не оглядываясь.
«Вернуть, вернуть...» – стучало в мозгу.
Сейчас я открою окно и крикну, что люблю его. И он вернется.
Я опустила оконный шпингалет вверху и принялась открывать нижний. Но чертов шпингалет не поддавался. Я стала дергать его обеими руками. Без толку. А Сергей уходил в ночь, чтобы уже никогда не вернуться.
– Сергей, – что есть силы закричала я. – Сережа!
Но он конечно не слышал и через несколько мгновений скрылся из виду. Навсегда?