Пять тысяч. Большинство из них - немецкие антифашисты. Были и заключенные высоких чинов и званий, те, кто вступил в заговор против фюрера, хотел физически уничтожить его. Какой же ненавистью надо было переполниться палачам Третьего рейха, чтобы наряду с ними казнить джалиловцев - «неарийцев» - чудовищной казнью.
Джалиль и его соратники знали, что за каждым их словом наблюдает всевидящее око гестапо. И все-таки они совершили в самом логове фашизма - в Берлине - подвиг, граничащий с чудом. Благодаря им ни одна пуля плененных татарских бойцов не была обращена против своих. Рейхсминистрам Розенбергу и Гиммлеру не составило бы особого труда расправиться с одиннадцатью татарскими подпольщиками без суда и следствия. Но жгучая ненависть требовала отмщения высшего порядка. Привилегированной казни на гильотине.
Свою трагедию джалиловцы ощущали не только в неминуемой казни. Мучительно переживал Джалиль судьбу своих стихов: «Умирают вместе со мной...» Последнее письмо поэта и сказочника Абдуллы Алиша, отправленное из заключения, отражает самую большую тревогу: «Многое нами написанное и задуманное уходит вместе с нами». «Я для себя ничего не хочу, от вас прошу только одного: спасите Мусу. Он нужен татарскому народу», - обращается Алиш к шефу комитета «Идель-Урал» Шафи Алмазу.
Поразительно: шестеро из одиннадцати, слово и борьбу которых прервал топор палача, - поэты и писатели. Первый - Джалиль, с ним Гайнан Курмаш, Абдулла Алиш, Ахмет Симаев, Зиннат Хасанов, Абдулла Баттал. Был еще и седьмой поэт - Рахим Саттар. Его направили навстречу наступающим по всем фронтам советским войскам, и тем он избежал неумолимой гильотины, без вести пропал, однако о подпольной организации все же успел передать! Учли эти сведения или нет - неведомо. (Учли, конечно же, но молча. Это уже на совести «неверующих», потому что «пленных нет».) В один и тот же день за долгих или же недолгих полчаса через каждые три минуты отсечь головы шестерым писателям одного народа - такого явления ближайшая история не знала. И не приведи Аллах узнать.
Что это? Закономерность торжества слова - главного свидетеля победы джалиловцев? Или же это простая случайность?
Нет, в их борьбе не было ни единой случайности: ни одного неведомого человека, ни одного невзначайного действия, ни одного ненароком высказанного и написанного слова. Потому что не был случайностью тот примечательный факт, что татарская поэзия, и вообще литература военных лет, оказалась в самом центре борьбы против фашизма. И на фронтах Великой Отечественной. И в цитадели фашизма Берлине.
Как же собрала судьба их вместе - шестерых поэтов, знакомых друг другу еще до войны? Ответ прост как истина: кровоточащая планета Земля превратилась в общее сердце этих шестерых. Все остальное - лишь частности, детали.
«Моабитские тетради» Мусы Джалиля родились в центре борьбы двух непримиримых, казалось бы, или, как ведалось до недавнего времени, идеологий - идеологии коммунизма и идеологии фашизма. Здесь сноп искр от удара двух кремней. Достаточно их приблизить к человеческому сердцу, и оно ощутит настоящее данковское пламя. От такого пламени и под громадным напором любви и ненависти поэта, подобно превращению графита в алмаз под вулканическим жаром и давлением, смогли родиться настоящие алмазы - его стихотворения.
И лишь после того как бельгийцем Андре Тиммермансом была передана та самая тетрадь, поэт Илья Френкель впервые перевел на русский язык несколько стихотворений и издал в 1953 году на страницах «Литературной газеты», редактируемой Константином Симоновым. Поэта можно обезглавить, а стихи его умертвить невозможно. Кровью написанное в крови не тонет.
То, что в тогдашней одной шестой части мира, именуемой СССР, Муса Джалиль был единственным, кому было присвоено в 1956 году звание Героя Советского Союза, а спустя год - в 1957-м - лауреата Ленинской премии в области литературы и искусства, неповторимо уже никогда.
Они знали, что сильнее своих врагов. И честно выиграли единоборство. Их палачи стали проклятием человечества, они - его совестью. Им можно приписать слова Спартака, который сказал: «Я стану многими!» И они повторились в борьбе многих беззаветных бойцов за мир, свободу и демократию на земле, на своей родимой земле.
Ахат ГАФФАР,
писатель