Знал, что нельзя отбирать у женщины страх - ну, пусть не страх, а опасение - что вы сейчас соберетесь и уйдете. Ибо если она будет в вас уверена, то вскоре пройдет ее уверенность в самой себе.
На своих и чужих примерах я видел, что если не заставить женщину плакать, то будешь плакать сам. Знал, что не бывает, чтобы оба любили друг друга в равной степени, и прекрасно был осведомлен, что в любви должен быть главный. Потому как ничего не бывает само. Подчинять – дело мужчины. Дело женщины – подчиняться. (Блин, почти Ницше.)
Я знал, что в любви надлежит всегда быть готовым держать удар и даже проиграть. Только тогда ты сможешь выиграть...
В общем, я знал все что следовало, чтобы победить и обрести мужское счастье. Мало того, я направо и налево раздавал советы своим приятелям, как вести себя с женщинами.
– Ну как? – спрашивал я их при встречах. – Помогли вам мои наставления?
– Еще бы! – говорили одни.
– Теперь она у меня вот где, – говорили другие и показывали сжатый кулак.
– Правильно, – отвечал я. – Главенствовать в любви должен мужчина. – Нельзя хотеть то, что хочет она. Ибо нормально, когда она хочет то, что хочешь ты…
***
Мы познакомились случайно.
Она была доверчивой и казалась беззащитной, но я-то знал, что это у них, женщин, такая фишка. Дескать, вы, товарищ, просто не посмеете меня обидеть, раз я такая беззащитная. Потому как обидеть такую женщину - все равно что отобрать любимую игрушку у ребенка или пенсию у хромоногой старушки. Но я и не собирался ее обижать. Я хотел поближе познакомиться с ней и влюбить ее в себя. Да так, чтобы она не чаяла во мне души. Со всеми вытекающими последствиями.
Все это получилось через несколько дней. Она смотрела на меня такими глазами, что мне становилось даже немного неловко. Она с удовольствием готова была исполнить любую мою прихоть, пусть даже заняться любовью в заваленном мусором проходе между гаражами. А я… Я видел и знал наперед, как и что у нас будет дальше. Сегодня вечером, завтра ночью, через неделю... Эта женщина оказалась в моей власти полностью, без остатка. Впрочем, она была явно счастлива со мной. И главное: ничего не могла с собой поделать.
А потом случилось то, от чего я всегда предостерегал своих друзей. Мне тоже захотелось стать счастливым. И чтобы рядом со мной была не просто женщина, а любимая женщина. А что? Прехорошенькая, с чудесными формами, о которых многие мужчины только мечтают, неглупая, а главное, так меня любит! Так почему и мне не скинуть с себя путы, нет, кандалы опыта и не дать волю своим чувствам, уже бушевавшим где-то глубоко внутри и требующим свободы? Стоит лишь дать им выход - и тогда, как я думал, меня захлестнет море счастья, которое приносит только взаимное чувство, именуемое любовью.
И я, дурак, открыл тот клапан, который не следовало даже трогать. И тотчас влюбился. Как юноша. Нет, как мальчишка, согласный на все, лишь бы быть рядом с любимой.
Я был готов на все.
Раскрыть свою душу? Пожалуйста.
По сотне раз на дню признаваться ей в любви? С удовольствием.
Умиляться ее недостаткам? С восхищением.
Я был полон щенячьего восторга и превратился из волка в ручного пса с вечно виляющим хвостом. Да, я действительно был счастлив, когда мы сходили друг от друга с ума, как я ликовал, что люблю и любим!
Друзья говорили мне моими же словами:
– Володька, умерь пыл. Не расстилайся так перед ней, а то скоро она начнет вытирать о тебя ноги.
Но я ничего не слышал…
Пришло время, когда я почувствовал, что она от меня уже ничего не хочет. Потому что имеет все. Теперь уже я готов был исполнить любую ее прихоть, а их становилось все меньше и меньше. В нашей любви главенствовать стала она, и если мое чувство только росло, то ее стало хиреть и таять, как шагреневая кожа. И если для меня, кроме нее, ничего не существовало в этом мире, то для нее имелась жизнь и без меня.
Я понял это слишком поздно. Когда полностью отдал ей власть над нами и потерял способность соображать в своем любовном чаду.
А потом начались муки. Мои мысли были только о ней. В них я разговаривал с ней, что-то доказывал, просил, умолял. Но она все равно оставила меня.
– Я влюбилась, – сказала она мне просто. – У меня теперь другой мужчина…
Вот когда пришла настоящая боль. Недель пять я промучился в своем добровольном заточении в четырех стенах. Не ходил на работу, ничего не ел, не пил и все время проводил в разговорах с ней. Мысленных конечно, потому что она не отвечала на мои звонки. Да я и не пытался ее вернуть: знал, что это занятие пустое и бессмысленное. Ибо нельзя войти в одну реку дважды.
Когда впервые вышел «на люди», мне показалось, что я на другой планете. Оказывается, вокруг продолжалась жизнь, правда, без меня. По улицам ездили машины, люди ходили туда-сюда, и еще радовались жизни дети. А я как побитый пес смотрел на все это глазами, полными тоски, и не знал, куда мне идти и зачем.
Я приходил в себя еще две недели. А потом понял, что просто заплатил цену за кусочек счастья. Ведь оно у меня было. А в этой жизни все имеет свою цену…
***
Она была просто чудо!
Удивительно, как это взгляд ее зеленых, как весенняя листва, глаз не сделал во мне две аккуратные дырочки. Наверное, потому, что я стал толстокож. Впрочем…
Она тоже казалась беззащитной. И еще хрупкой, хотя при более пристальном рассмотрении таковое впечатление исчезло: фигура у нее была совершенной. И еще этот взгляд… Вот с такой можно идти по жизни дальше. Может, до самого конца. Если она согласится, конечно. Но чтобы это узнать, надо хотя бы попробовать…
– Здравствуйте, – сказал ей я.
– Здравствуйте, – ответила она.
– Хотите узнать, о чем я подумал, когда увидел вас?
– Хорошо, скажите.
– Я подумал, что с такой, как вы, можно идти по жизни дальше.
– Да? – она улыбнулась.
– Да, – ответил я. – Как вы на это смотрите?
– Вы делаете мне предложение?
– Да. Быть со мной. Всегда.
– Хорошо.
И она протянула мне руку.
Нет, не надо заставлять женщину плакать, дабы не плакать потом самому.
Не надо главенствовать в любви, ибо в ней нет ни начальников, ни подчиненных. Просто надо всякий раз доказывать женщине, что вы ее любите. Не на словах – на деле. А весь жизненный опыт выбросить к чертям собачьим. Только тогда к вам придет счастье. Потому что оно есть.
Просто его надо заслужить.
