Он родился в 1917 году в далекой башкирской деревне Учпили. Семья папы отличалась музыкальностью, стремлением к образованию и самосовершенствованию. В семье не боялись никакой работы — наемных работников в их деревенском хозяйстве не было. А все свободное время занимались игрой на музыкальных инструментах: мандолине, баяне, тальянке, скрипке, к которой была особая любовь. Брат отца Фазыл Закирович в свое время был парторгом и директором крупного обувного комбината, но всю жизнь обожал музыку и играл на скрипке. А племянница Лилия закончила Уфимскую консерваторию по классу скрипки.
— Мою первую скрипку я смастерил сам, вместе с отцом, рассказывал нам отец. — Ничего сложного в этом нет. Нужно просто найти подходящий брусок липы или березы, по лекалу вырезать форму и наклеить основание, а для струн использовать леску.
Его отец, наш дедушка, имел для этого большое количество инструментов и оборудование — дети с детства учились мастерить лобзиком и пилой, сами делали мебель и занимались фотографированием. А еще семья отца часто выступала в деревенском клубе перед односельчанами. Закировых любили как настоящих артистов.
В 1939 году отца призвали в армию. Служил он на западной границе недалеко от города Львова, где его и застала война. А Победу встретил в Берлине. Свою вторую, настоящую мастеровую скрипку отец привез из немецкой столицы. Ее корпус и основание были сделаны из лакированного шпона, тоненький смычок — из изящного и легкого дерева, а гриф напоминал старинную гравюру. Вот что рассказывал отец о появлении у него этого инструмента:
— Я участвовал в тяжелых боях по освобождению столицы Германии Берлина. Его жители встретили нас восторженными криками: «Русские, ура! Спасибо за освобождение!» В центре города установили спонтанную площадку для выступлений как профессиональных артистов, так и солдат Красной Армии, и жителей Берлина. Один номер сменялся другим. Быстрый украинский гопак, нежный венский вальс и русские песни радовали бойцов, уставших за 5 лет войны.
Неожиданно на сцену поднялся профессиональный немецкий оркестр, и над городом полились величественные звуки из классических произведений великих немецких и итальянских композиторов: Баха, Верди… Особенно выделялась партия первой скрипки. Она то плакала, то смеялась, а затем уводила зрителей в зачарованную сказку любви. Я восторженно слушал игру и на глаза наворачивались слезы. Целых пять лет не играл на скрипке! Набравшись смелости, подошел к оркестру и попросил дать любимый инструмент. И вскоре над площадью зазвучали мелодии татарских народных песен: «Зәңгер шаль» («Голубая шаль»), «Сагынам» («Тоскую»), «Шахта кое» («Песня шахтера»)… Слушатели смеялись, хлопали, кричали «Ура».
Отец закончил игру и направился к своему полку. Но немецкие музыканты вдруг закричали ему вслед: «Axtung! Axtung!». Переводчик догнал папу и сказал, что оркестранты хотят поговорить с ним. Что может быть общего между татарским парнем из башкирской глубинки и дипломированными музыкантами? Конечно же, любовь к музыке и красоте!
— Немцы-антифашисты из оркестра хотят подарить тебе скрипку, — пояснил переводчик. — Они восхищены твоей игрой и хотят, чтобы дома ты радовал музыкой себя, родных и всех, кто ее любит.
Отец взял скрипку, прижал к груди. Как же был счастлив 28-летний солдат! На прощание они обнялись с оркестрантами и пожелали друг другу того, чтобы никогда не было войны…
Третью скрипку папе подарили в 1972 году в честь Дня защитника Отечества. К сожалению, отца уже давно нет в живых. Ему было всего 57 лет, когда он умер от инфаркта. Его последняя скрипка висит на почетном месте в нашем старом отчем доме, напоминая всем нам — его детям, внукам и правнукам — о его искусных пальцах, играющих на этом инструменте без нот. Кажется, вот отец зайдет к нам, возьмет в руки скрипку и на слух подберет любимую мелодию. А мы будем восторженно наблюдать за его игрой…
Илюся ГАЗИЗОВА
