Когда вышла из машины, не сразу поняла, где нахожусь. Оказалось, на улице Тельмана. Шла я со стороны реки Казанки в сторону площади Свободы и не узнавала эту улицу. Я не была здесь несколько лет, и улица изменилась до неузнаваемости.
Если бы не приехала на машине, а волшебным образом приземлилась сверху с закрытыми глазами, то могла бы подумать, что нахожусь где-нибудь в Европе, Санкт-Петербурге или Москве, но только не в Казани на Тельмана. Шла и вспоминала все, что связано с этой улицей, знакомой с детства.
Родилась я в самом центре Казани в деревянном доме №46 на улице Пушкина. Удобства были во дворе, как и в большинстве домов в этом районе. Напротив располагался детский сад, а рядом - любимый мною Фуксовский садик, где я научилась ходить и провела немало радостных дней. Когда мне было 5 лет, мы переехали на улицу Карла Маркса, а в 7 лет я пошла в среднюю школу №24 (сейчас в этом здании министерство финансов). Первый месяц в школу меня водила мама, потом я ходила одна.
Можно было идти по улице Карла Маркса, Большой Красной и, миновав площадь Свободы, на улице Пушкина зайти через центральный вход в школу. Именно так и водила меня мама, но это было скучно. Дети в то время обычно уже с первого класса на учебу ходили самостоятельно. Ребята из нашей школы жили в основном на ближайших улицах: Пушкина, Тельмана, Касаткина, Федосеевской, Зои Космодемьянской. Я жила дальше всех моих одноклассников - на Карла Маркса, 25.
Подружившись с ребятами из класса, ходила в школу дворами, собирая по пути подруг. Это было интересно и весело, дорога в школу и обратно становилась событием дня, иногда даже приключением.
Одна из подружек жила на Тельмана, и я очень любила туда ходить. Мой дом на улице Карла Маркса был по тем меркам современным - новая 5-этажная хрущевка с удобствами, двор с яблонями, черемухой, сиренью и площадкой для детей. Но там было как-то неинтересно. Настоящая жизнь кипела на улицах, спускающихся к Казанке, в том числе и на Тельмана. В этой старой части города было много деревьев, кустарников и заборов, как водится, с дырами. Старенькие деревянные дома без удобств, во дворах колонки, уборные, сараи и гаражи, в которых хранился всякий хлам. В сараях, бывало, держали кур, кроликов. Что может быть интереснее прогулок по таким местам? По дороге из школы мы обегали все дворы, где играли в прятки, догонялки, прыгали с гаражей, из озорства залезали в чужие сараи, рискуя порвать одежду на заборах и быть покусанными бездомными собаками. Но именно это нам и нравилось.
Это было начало 70-х годов, в этом районе было много трущоб, где жили многодетные семьи. Дети обычно проводили все свободное время на улице. В районах, прилегающих к Казанке, народ жил в основном небогатый - трудяги, выпивающие по праздникам и в будни, отсидевшие свой срок в тюрьмах, безработные, которых в то время называли тунеядцами. Женщины, нарожавшие по нескольку детей, сидели на улице с колясками, щелкали семечки и обсуждали в крепких выражениях местные новости.
В нашей школе в основном учились дети из многодетных, малоимущих и сложных семей, в которых родители не слишком обременяли себя воспитанием детей. Бывало, бесплатный обед в школе для таких ребят был единственным горячим и полноценным питанием за день. Детей из семей служащих и представителей интеллигенции было мало, поэтому в школе ценились грубая физическая сила, а еще умение постоять за себя. В те годы я дралась с мальчишками из школы и со двора так отчаянно, что, несмотря на мой маленький рост, обидеть меня никому просто не приходило в голову. Частенько первая вступала в бой за справедливость, как тогда я ее понимала, даже с ребятами постарше. Со мной старались дружить.
Так и бегали мы большой компанией после уроков по улицам Тельмана, Касаткина, Федосеевской и Зои Космодемьянской. Какое это удовольствие - подразнить мальчишек, а потом девчачьей гурьбой бежать от них, продираясь через густые кусты и просачиваясь сквозь дыры в старых заборах. По дороге умудрялись срывать ягоды и неспелые яблоки, стараясь не угодить при этом в помойку, не свалиться в яму. В районе Казанки помимо старых домов и дворов было множество оврагов, ям, пустырей, где вполне можно было переломать руки-ноги. А еще тут обитало множество кошек и собак. Их всех мы любили, кормили чем могли и гладили, не разбираясь, красивы они или не очень, здоровы или в болячках.
Были мы, как и большинство детей того времени, очень неприхотливы. Проголодавшись, забегали к кому-нибудь домой, нарезали ржаной хлеб, поливали его растительным маслом, солили и, напившись сырой воды из бака, убегали искать приключения. Если вдруг у кого-то появлялись деньги, то покупали в магазине пачку кукурузных палочек - это было пиршество. Иногда удавалось купить кексы с изюмом или ромовую бабу с белой сладкой «шапочкой» и мокрой «попкой», пропитанной сладким сиропом. Это и было простое детское счастье.
Машин на улицах Казани тогда почти не было, и мы спокойно играли в вышибалы посреди улицы. И только заметив вдалеке машину, разбегались, уступая дорогу этому удивительному средству передвижения. За весь день по улице могли проехать всего 3 - 4 машины. Зимой развлекались, прыгая с гаражей в сугробы. Железные гаражи были в каждом дворе, но далеко не в каждом стояла машина, чаще там хранили разные инструменты, соленья и вещи, которым не нашлось места дома. Снега в те зимы было много, и мы любили кататься на санках, позднее на ледянках. Ходили на каток на «Черное озеро».
Школьные уроки физкультуры обычно проходили на улице, например, зимой мы катались на лыжах по Казанке. Физрук учил нас спускаться на лыжах с горы - рядом со школой был спуск к реке с крутым склоном. Весной, когда повсюду были лужи, мы измеряли их глубины, часто зачерпывая воду в боты (так мы называли тогда резиновые сапоги). Играли, толкая друг друга в лужи. Если тебя не столкнули и ты не промок насквозь, то выиграл.
Развлечения моего детства были очень просты и ничего не стоили, но впечатления от них невозможно забыть. Как мы любили пить воду из колонки - это было целое искусство! Надо было нажать тяжелый рычаг, чтобы вода полилась, и при этом напиться воды, не облившись. Вода была ледяная и очень вкусная. Дома мне родители давали только кипяченую воду и понятия не имели, что я пью из колонки, ем немытые яблоки и неспелые груши. Это было так естественно - так делали все.
На улице Тельмана жило много моих одноклассников, и там царили свои порядки. Мама всегда удивлялась, почему я прихожу из школы поздно, с растрепанными волосами и в замызганной одежде. Родителям о своих приключениях я не рассказывала.
Хорошо помню, как в том районе произошел большой пожар (дома в округе были деревянные), много семей осталось без крова. Погорельцев разместили в нашей 24-й школе. Нас же временно перевели учиться в 116-ю, а мы застряли в ней на целых два года. Прошло 40 лет, а я до сих пор помню, как дружно все помогали бедолагам: несли одежду и обувь всех размеров, чайники, кастрюли и прочие предметы быта. У них сгорело все - ни крыши над головой, ни имущества. Потом их расселили из нашей школы, предоставив многим квартиры в новых домах - тогда начинали застраивать Квартала, но это для нас было концом географии.
Казань моего детства была небогатой, не отличалась благоустроенностью, но я любила этот город, пахнувший цветущей сиренью и яблоками, полный дворовых кошек и собак. Летом каждое утро примерно в 5 часов проезжали машины, которые поливали асфальт, чтобы не было пыли. Дворники шумно мели улицы, а зимой тщательно кололи лед. А мы, дети, любили всякое время года и любую погоду, потому что всегда находили во что поиграть, где пошалить и не боялись бегать по улицам и дворам до глубокой ночи.
Мой дедушка Риза Ишмуратов - известный казанский драматург, бабушка - искусствовед в государственном музее, мама - археолог, папа - геолог. Меня с детства приучили много читать, водили в театры и консерваторию, но беготня с детьми по казанским улицам оставила яркий и теплый след в душе, навсегда запечатлев в памяти эту старую часть города. Я часто приезжаю туда по работе, в основном в Верховный суд РТ, так как стала адвокатом.
