Патефон, лыжи за 100 и советская водка за 2 тысячи: что и почем продают на казанском блошином рынке

Патефон с пожизненной гарантией

Легкий морозец придает Книжке – название стихийный рынок получил еще во времена СССР, когда здесь кучковались библиофилы, особое состояние. Это вам не разморенные на полуденном солнцепеке продавцы и никуда не спешащие покупатели, которых больше влечет на торжище не нужда, а праздное любопытство. Сейчас тут все в тонусе – оживленные разговоры, объятия со старыми знакомыми, иначе быстро продрогнешь.

Мужчине преклонных лет это не особо помогает, но, несмотря на озябший вид, он стоит на своем – просит за патефон 40-х годов «10 рублей», опуская по рыночной привычке три ноля у цены. Почему-то вспомнился мультперсонаж, которому «никто за корову цены не давал». Но здесь другой случай – знает цену своему товару, просто очень уж он специфичный.

Найдете и дешевле, конечно. Остальные торгуют патефонами по 7-8 тысяч. Но мой без изъяна – механизм смазанный, отрегулированный, пружины целые, звучит отлично. Купите у других, а потом все равно ко мне в ремонт принесете.

Написано, гарантию даете? И на сколько?

Пожизненную. Пока живой, гарантирую.

А можете завести аппарат, хочется послушать, как он звучит?

Вот чего нет, того нет. В такой мороз пружины могут полететь. Так что на слово придется поверить, как в старину купцы друг-другу… Телефон свой оставляю покупателю. Можете быть уверены. Я 25 лет занимаюсь патефонами. Фирма гарантирует, как говорится.

Сомнений в правдивости слов нет. Но необходимости в таком проигрывателе тоже. Но телефон на всякий случай у патефонных дел мастера беру.

Товар в первых рядах большей частью серьезный и не случайный. В выкладке чувствуется какая-никакая, а системность, пусть и широкого профиляю Например, за бронзовый колокольчик в виде женской фигуры 1900 года выпуска и клеймом мастера просят 15 тысяч.

Коллекционер один распродает запасы, – поясняет «откуда дровишки» продавец. – Это уйдет, еще что-нибудь выдаст.

На одном из столиков жестянка с крестами и ладанками, по их виду понятно, что они долго пролежали в земле. Цена до 1 500 рублей.

В огороде выкопали, – объясняет вид товара реализатор.

Хотя, скорее всего, это трофеи черных археологов. Просто кто решится признаться в этом? Дело-то уголовное.

Тут же неподалеку звучат и вполне бюджетные цены. Открытый чемодан полон различных открыток и телеграмм. В одной из них житель Казани Алеша сообщает некой Вере Петровне в Краснодар: «Поздравляем вторым внуком родился второго шесть вечера». Важные свидетельства чьей-то жизни, ставшие поводом для серьезных семейных торжеств, уходят сегодня по 20 рублей.

Впрочем, на Книжке ждут путешествия не только во времени, но и пространстве: вот автомобильные номера, по которым можно изучать географию мира; а тут разномастные монеты от норвежских крон до пенсов Гибралтара.

«3,82», ЗОЖ и филиал секонд-хенда

Рядом с мозаичным панно с изображением Ленина в советское время, говорят, располагалась Доска почета Баумановского района. Сейчас здесь своего рода граница локации иных передовиков – рыночного труда. Они приносят сюда на продажу ни что-то из дедушкиного с бабушкиного наследств, для них это и бизнес, и образ жизни. Большинство сами являются коллекционерами, и блошка для них, возможность не только продать, но и приобрести что-то.

Тут же вспомнилось, как в пионерском возрасте доводилось играть в игру, которая так и называлась – «3,62». Что-то вроде пятнашек, где надо было заляпать ступней ступню. Кстати, за 50-копеечный галстук просят 200 рублей, за бутылку раритетного советского алкоголя – 2 000.

С такими ценами поневоле станешь убежденным трезвенником. И вообще, цены блошки настраивают на волну ЗОЖ. Вот в нескольких шагах от выложены сигареты «сделано в СССР». За сигареты без фильтра «Дымок» московской табачной фабрики «Дукат», стоимостью некогда 20 копеек, теперь просят 600 рублей, за казанские «Идель» – 500. Делать из пагубных привычек предмет коллекционирования куда выгоднее, чем быть зависимым от них.

Морозный день, тем не менее, формирует свою повестку общения. Тем более – мужского.

Примешь коньячка грамм 100, и согреешься и давление нормализуется, – делится мечтательно личным опытом один из торговцев.

Коньяк, конечно, хорошо, – не смеет возразить его коллега, так как будет просто не понят, но робко добавляет. – Но он повышает давление…

Чем закончилась дискуссия не известно. Ждут аллеи сквера – за Ильичом, они традиционно являются местом обитания торговцев попроще – пожилых казанцев, пытающихся продать что-то из своих закромов. Одна из них – дама 62 лет предлагает «Краткий словарь литературоведческих терминов», 1963 года выпуска.

30 рублей всего. Берите, не пожалеете. Вот вижу, вам должно понравится. Книги ношу и свои, и те, что от бабушки еще осталось. Много через объявления в интернете продала. Детям-внукам ничего не надо, в телефонах сидят. Хотя зимой много брать с собой просто нереально. Вот летом побольше приносить буду. Сейчас домой собираюсь. Все, я уже созрела – в снегурочку превратилась. Поздно появишься – хорошие места уже заняты, вот и приходится часам к 7 приходить, столбить место, а покупатель только 10-11 начинает подтягиваться. Понятно, воскресный день, выспаться охота.

Приходится взять у «снегурочки» кладезь литературоведения.

Вместе с тем очень много из того, что выложено на снег, не похоже на личные запасы торгового люда. И по состоянию, и ассортименту все весьма напоминает витрины секонд-хенда: пуховики по 500 рублей, джинсы – 100. Так и есть. Одна из женщин признается, что покупают товар там для перепродажи. Она же раскрывает секрет холодоустойчивости – ходят греться в общественный туалет.

Марат, «Урология» и «Тиса»

В туалете действительно тепло. Это продлевает на какое-то время поход по блошке. Самое время заглянуть в исторические для данного рынка книжные ряды. Они здесь на любой вкус: от структурированных выкладок до реальных развалов, где тома из полного собрания Чехова уходят по 30 рублей за книгу, и какого-то ералаша – здесь «100 величайших любовников» соседствуют с «Урологией».

Медицинский справочник приобретает молодой человек. Интересуюсь, откуда такой интерес к предмету.

 – Я сам тут торгую, – признается тот. – Мониторю, кто что продает. Покупаю то, что можно с выгодой потом продать. Справочник этот за 50 рублей, он точно много дороже уйдет.

Знакомимся. Марат. Оказывается, он на Книжке уже четыре года. Учился когда-то на юридическом. Потом занимался грузоперевозками. Это и привело сюда.

Как-то был вывоз с центра. Полный кузов книг загрузили, говорят: «Вези куда хочешь». Отец сюда посоветовал отвезти. В макулатуру жалко. Так и пошло. Сначала отдавал перекупщикам. Потом кто-то говорит: «Чего задарма отдаешь? Сам вставай торговать!». Вот и втянулся. Скоро уже пятый год пойдет, как я здесь. Хотя, основная торговля в интернете. Тут так, больше для общения.

Беседу прерывает мальчик лет десяти.

Почем эта книга? – показывает на книгу на старославянском.

1500.

А как называется?

Псалтырь. Церковная…

А есть таким же шрифтом, но не церковная?

Нет.

Со словами: «Ваша тема» мне пытается продать учебник «В помощь начинающему журналисту». Но хватило в этот день и «Краткого словаря литературоведческих терминов».

Сложнее оказалось уйти с блошки без лыж. Их тут в эту пору представлено немало. Вот мечта уральского пацана – деревянные «Тиса», их выпускали в украинском Мукачево – легкие, катучие. При этом за лыжи просили каких-то 100 рублей, за палки – 50. И еще раза три пожилые люди пытались осчастливить выгодными предложениями зимнего спортивного инвентаря.

Уже на выходе встретил счастливого мужчину восточного типа, с лыжами и палками подмышкой. Оказалось, дед купил внуку экипировку за 250 рублей.

За такие деньги в магазине разве что одну только палку купишь. У меня два внука, так что на следующей неделе снова наведаюсь.

Оставалось лишь пожелать ему удачи. Впрочем, как и всем, кто не смотря на морозную погоду, все же решиться наведаться на Книжку. Она, как вы теперь знаете, в зимнюю спячку не впадает.