На нем темная спецовка и шлем на голове. Еще два турка двумя тачками отво-зили грунт. На них оранжевые жилеты безопасности, чтобы не сбили снующие по улицам автомобили. Турки отъехали к тротуару, оставили свои тачки, а сами юркнули в двери магазина. И вскоре снова появились в дверях уже с пестрыми пакетами под мышкой. У них намечался обед, и прикупив провизии, они расположились недалеко от строительной площадки на перевернутых ящиках. Один из них, Хасан, что-то старательно нарезал на куске упаковочной бумаги, а Акрам поливал лаваш шашлычным соусом. Крановщик Кемаль пересчитывал сдачу, но его внимание вскоре было отвлечено рыжеволосой женщиной, переходившей улицу. Чтобы преодолеть кучи грунта вдоль траншеи, ей пришлось высоко поднять юбку, и взорам ошеломленных турок открылись стройные ноги, способные свести с ума понимающих в этом мужчин. Один из них даже рот разинул от восторга. Крановщик Кемаль, уже забравшийся в кабину, ревниво пронес связку труб над головами Хасана с Акрамом и даже слегка задел пластмассовый шлем Акрама, который тут же соскочил и пал к ногам Кемаля.
- Эй, зазевался на бабьи ножки? - крикнул ему крановщик.
Акрам, по натуре человек горячий, взвился от обиды, бросился к крану, схватил товарища за ногу и выволок его из кабины. Тот зарылся головой в грунт, но вскочил на ноги и заехал Акраму по лицу. Акрам ответил кулаком по носу, из носа Кемаля хлынула кровь. Мужчины сцепились, катаясь клубком по земле и нанося друг другу ожесточенные удары. Между тем женщина, виновница этой потасовки, уже благополучно перешла дорогу и с любопытством наблюдала драку. Приятно, когда из-за тебя дерутся мужчины.
В тот же самый вечер Акрам и Кемаль помирились. Теперь они сидели в кафе и радушно угощали виновницу их недавнего конфликта.
- А что ты еще хочешь, Наташя, чем еще тебя угощать будем?
- Хочу шампанского да и кофе по-турецки, мой любимый.
А сама между тем думала: интересно бы их заморочить. Мужики ведь все одинаковые. Размышляла и отхлебывала кофе по-турецки, который наконец-то удосужился принести официант. Но кофе оказался до того противным, что Кемаль подозвал официанта:
- Слюшай, зачем напиток позоришь? Разве это кофе, да еще по-турецки?
Официант молчал. Скорее всего, кофе и не варили по правилам - в турке, медленно, на раскаленном песке, а сотворили из пакетиков дешевого растворимого кофе. Но если кофе в тот вечер был бы хорошим, не развернулось бы и спора вокруг него. Турки начали рассуждать, какой должен быть настоящий кофе, как следует его пить. А потом Кемаль спросил:
- Наташя, а ты поедешь со мной?
- Если будет романтика, то поеду!
- А, романтик? Ну, это конечно! - похлопал себя по карману Кемаль и достал несколько крупных купюр. - Столько романтик хватит?
Судя по всему, Кемаль больше всех запал на рыжеволосую Наташку. И нос ему расквасили именно из-за нее. А если мужчина из-за женщины проливает кровь - это уже серьезно. Хотя подобных Наташек турки видели не раз: путан в Казани дюже с избытком. И рыжеволосая любительница романтики тоже показалась вначале обыкновенной искательницей приключений. Но потом выяснилось, что вообще-то Наташа серьезный человек - художница и преподавательница в детской школе. В этот же вечер на квартире у Кемаля они вели долгие беседы о живописи. Кемаль сам был в прошлом художник, только нужда заставила его наняться в рабочие. И вот сейчас сидит он с русской женщиной Наташей и рассуждает о живописи.
- Наташя, а ведь художник на самом деле рисует не то что видит. Он рисует то, что видит Аллах. Аллах видит все, что видим мы, но не так, по-другому. Вот войну, которую видим как хаотичный беспорядок, он видит как шахматную игру, как два застывших друг против друга войска. Он бесстрастный игрок. И то что нам кажется несправедливым, на самом деле бесстрастная, честная игра.
- Кемаль, а со мной ты ведешь честную игру? - спросила его Наташа.
- Трудно сказать. Разве с женщинами ведут честные игры? Женщин просто любят. И как можно не любить таких солнечных рыжих женщин, как ты, Наташя?
Через полгода у Кемаля заканчивалась виза. Да и строительство подходило к концу. Наташа пригласила Кемаля к себе домой, чтобы познакомить со своими родителями. Волнительная была встреча. Мама в истерике: «Отец, наша дочь с каким-то турком связалась! Это же позор!»
Наташа так не считала и твердо заявила, что собирается уехать с Кемалем на его родину.
- Как же так? - не унималась мать. - Ведь он же мусульманин, а ты христианка.
- Мама! Женщина должна соблюдать ту религию, к которой принадлежит ее муж. Это ведь и в Библии, и в Коране сказано. Раз Кемаль мусульманин, я тоже приму ислам. И греха в этом не вижу, потому как Бог един, только имен у него много.
- Вот как ты, значит, заговорила! Вот к чему приводят все эти вольности! Отец, она ни во что не ставит ни тебя, ни меня! - не унималась мать. - Дочь! Неужели тебе приятно быть с этим грязным немытым турком?
- Мама, турки не грязные! Они моются даже чаще, чем мы! И для меня он самый красивый мужчина на свете, что бы ты ни говорила. Мне нравятся его смуглая кожа, его белоснежная улыбка... Я хочу иметь детей от него. У нас будут очень красивые дети.
- Ты просто преступница, если уедешь с ним, - все не унималась мать. - И не дочь ты тогда мне.
Но Наташа с Кемалем все же уехали на его родину. И мать Наташи через несколько лет смирилась с этим. А что поделаешь? Дочь прислала ей фотографию, где она с улыбающимся смуглокожим мужем; рядом три прекрасных сына, один из которых рыжий, как Наташа, но тоже одет как мусульманин. И сама Наташа выглядит как мусульманская женщина - она все-таки приняла ислам.
- Да, все переменилось в этом мире, все встало с ног на голову, - говорит, встречая гостей, Наташина мать. - Вам чай, кофе? А хотите, я сварю вам кофе по-турецки? - спрашивает она вдруг.
