На минувшей неделе в редакции «КВ» встречали долгожданного гостя - любимого актера, художественного руководителя Малого театра Юрия Мефодьевича Соломина.
СПРАВКА
Юрий Соломин - народный артист СССР, народный артист Кыргызстана, заслуженный деятель искусств Республики Марий Эл. Лауреат Государственной премии РСФСР им. Братьев Васильевых, лауреат Государственной премии России, лауреат премии им. Станиславского. Президент Международной ассоциации русских театров, академик Международной академии творчества, член-корреспондент Российской академии образования. Награжден многими госнаградами, в том числе японским орденом «За вклад в мировую культуру». Русским биографическим институтом назван «Человеком года-1998». Председатель Совета попечителей премии «Филантроп» для инвалидов, проявивших себя в различных видах искусства и творчества.
«Чиновники - добрые люди»
- В век кино, интернета вы чувствуете, что интерес зрителей к театру падает?
- Во все времена театру предсказывали скорую смерть. Но он будет жить, потому что это искусство живое. Здесь зрителей не обманешь. Они искренне переживают то, что происходит на сцене. Иногда бывает абсолютно непредсказуемая, непосредственная реакция. Например, герои выясняют отношения, а из зала раздается: «Этот паразит довел ее до слез!» А когда героиня достойно отвечает обидчику, зрители ее поддерживают: «Молодец! Правильно! Так ему и надо!» Такое соучастие возможно только в театре, где живые актеры играют для живых людей.
Бывает, что реакция зала в какой-то сцене подсказывает новое неожиданное решение и интонацию. Вчера в Казани на «Ревизоре» случилось именно так. Когда Хлестаков пишет письмо своему приятелю о своих приключениях, он говорит: «Мне кажется, что чиновники – добрые люди». Обычно, слово «чиновники» актер «проглатывал», и оно совершенно не звучало. А вчера произнес с такой теплой интонацией, с такой верой в эти слова… В зале были высокопоставленные чиновники Татарстана…
- Они зааплодировали этой фразе?
- Нет, захохотали! А после спектакля я слышал, как один из них сказал другому: «Слушай, пьеса не о Хлестакове, а о чиновниках! Как будто о сегодняшнем дне». Он прав – эта тема вечная. Что у каждого из нас на уме, то у Гоголя или Островского на языке. То, что они сказали 100 - 150 лет назад, и сегодня звучит остро, актуально. Классика!
- Юрий Мефодьевич, вы тоже были большим чиновником - министром культуры России. Трудно далось решение пойти во власть?
- Когда мне предложили занять этот пост, мы дома серьезно обсуждали вопрос: быть или не быть? В это время мне предлагали преподавать и ставить спектакли в Германии, Мексике, были интересные предложения в кино. Я понимал, что, став министром, я материально проиграю очень много. Но жена Ольга сказала, как в том фильме: «Надо, Юра, надо!» И Юра пошел… Теперь я изнутри знаю, что такое «чиновник». Когда человек становится чиновником, он попадает в сложную ситуацию: либо соглашаешься играть по чужим правилам, либо вступаешь в противоречие с самим собой. И то, и другое - это гроб с музыкой! По сути чиновники - очень зависимые люди. Поэтому я проработал министром всего год восемь месяцев и ушел. Сам. В один прекрасный день ехал на работу, услышал по радио о событии, против которого я выступал, и понял, что надо идти на открытый конфликт. Развернул машину, поехал к себе в театр и больше в министерстве не появлялся.
- Не жалеете, что поработали министром?
- Наоборот, у меня было искреннее желание что-то реально сделать, чем-то помочь людям искусства. И многое удалось. Первое, мы пересмотрели нормативы для театров. Раньше необходимо было играть 500 спектаклей в год. То есть по два спектакля в день и еще репетировать. Мы снизили такие нагрузки.
По нашей инициативе в бюджет страны стали закладывать два процента на культуру. Мало? Конечно, мало. Но раньше и того не было. Еще большой своей заслугой считаю, что нам удалось сохранить систему государственного музыкального и художественного образования, которую некоторые хотели полностью перевести на коммерческие рельсы. Я прибавил суточные учащимся музыкальных и хореографических школ. Об этой проблеме тоже знаю не понаслышке. Мои родители учителя музыки. До сих пор, когда бываю в разных городах и даже странах, ко мне подходят люди: «Знаете, мы учились у вашей мамы Зинаиды Ананьевны, и у вашего папы Мефодия Викторовича». Это дорогого стоит.
Малый театр - хранитель языка
- Как относитесь к тому, что Малый театр называют музеем?
- В этом нет ничего обидного. Важно, как в этом музее формируется экспозиция, как обеспечивается сохранность уникальных экспонатов. К классике надо относиться бережно. А театральные эксперименты ни к чему хорошему не приводят. Некоторые экспериментаторы умудряются сократить пьесы Чехова до 1 часа 15 минут! Сокращают, чтобы зрители не устали. Я убежден, что сыграть «Вишневый сад» за час - это убить Антона Павловича, растоптать его. Мы так не работаем. Еще никто не жаловался, что наши спектакли идут по 3 часа. Кому не нравится, может уйти.
- Малый театр - хранитель не только театральных, но и языковых традиций. 1 сентября вступил в силу приказ Минобразования и науки России, который пересмотрел некоторые нормы современного русского литературного языка...
- Вопрос сложный, но его нельзя пускать на самотек. Все, что делается сегодня с великим русским языком - это ужасно. Нельзя проводить никаких реформ языка, не обратившись к настоящим литераторам. Они у нас, слава богу, есть, остались еще живы классики. Надо обращаться к ученым, педагогам по речи, у которых можно поучиться настоящему русскому языку. Часто слышу от разных людей: «Пойдите в Малый театр. Там говорят правильно». Я горжусь этим.
Об этой важной проблеме необходимо писать, выступать. Что получится, если можно говорить и так, и так? Получится полная безграмотность. Это прямой путь к уничтожению языка. К сожалению, сейчас на это никто не обращает внимания, и не задумывается о последствиях. А пройдет время, будут говорить: «Нельзя было этого делать!» Но будет поздно. Мы все это уже проходили.
- Малый театр официально признан национальным достоянием. Что дает этот статус театру?
- Мы получаем за это звание небольшую дотацию. Но эти деньги идут не на надбавку к зарплате актеров, а на зрителей. Мы делаем все, чтобы наш театр оставался по-настоящему народным и общедоступным. Студент, который покупает один билет в наш театр, второй билет получает бесплатно. Семейная пара, покупающая два билета, может бесплатно привести на спектакль ребенка.
- Как Малый живет в период экономического кризиса?
- Я могу жаловаться и на то, и на это... Но все бесполезно. Надо дело делать! Я радуюсь, что у нас еще есть молодежь, которая занимается реальными делами, при этом поддерживая культуру. В Москве совсем молодые ребята отреставрировали историческое здание текстильной фабрики Станиславского и построили там театр. За несколько дней до отъезда в Казань я побывал на их спектакле. Это Студия современного искусства Сергея Женовача. И нигде не увидел названия фирмы, которая сотворила замечательное дело. Они просто этого не захотели.
К счастью, таких бескорыстных людей становится больше. Нашему театру здорово помогает «Фос-Агро» – компания по производству удобрений. Они поддерживают наших пенсионеров, заболевших актеров. И не требуют за свою помощь ни-че-го!
Недавно мы начали сотрудничать с одним человеком. Я его ни разу не видел, разговаривал только по телефону. Он наш бывший соотечественник, живет в Испании. У него есть фабрика по производству сувенирной продукции, пользующейся успехом на международных фестивалях. Он предложил продавать в нашем театре фигурки политдеятелей, известных актеров мирового театра и кино, и часть вырученных средств направлять на помощь конкретным артистам Малого театра и других театров, которым сегодня требуется срочная помощь. Он это назвал «народная пенсия». Необычный проект работает уже два года. Пусть сумма «народной пенсии» пока небольшая, но это реальные деньги.
Такие люди, которые готовы протянуть руку помощи, были и будут всегда. Я с благодарностью вспоминаю своего учителя, народную артистку СССР Веру Николаевну Пашенную. Только после ее смерти узнал, что она оплачивала обучение замечательного актера Алексея Эйбоженко. Мы учились с ним вместе. По ошибке стипендию ему не назначили, и эту стипендию платила ему Вера Николаевна, но так, что никто и не догадывался, что это делала она. Леша вместе с другими студентами приходил в бухгалтерию, расписывался в какой-то бумажке, которую ему подсовывали, и получал деньги. И так делали многие педагоги. И делают. Добрые традиции меценатства живы. Мы в нашем Театральном училище имени Щепкина учредили стипендию имени Веры Пашенной.
КСТАТИ
Сама английская королева преподнесла в дар Юрию Соломину свой портрет с личным автографом.
