Я тогда был командиром 76-миллиметровой пушки в одном из полков 8-й гвардейской армии Первого Белорусского фронта под командованием легендарного маршала Георгия Жукова. Наши орудия занимали огневые позиции вблизи деревни Кунерсдорф. Мне было приказано выдвинуть оружие как можно ближе к берегу реки Одер. Поскольку его надо было катить вручную, в расчет из шести человек добавили еще троих бойцов. И вот темной ночью под проливным дождем мы всю ночь катили орудие. Выкатили пушку и быстро подготовили к бою, для себя вырыли неглубокие ровики. Рядом с нами окопалась пехота. Наступило утро. Рядом водная гладь, мост через Одер целехонький (впоследствии выяснилось, что он заминирован). Отлично видны боевые позиции врага с множеством орудий, танков и минометов.
Немцы тоже заметили, что войска противника за ночь слишком близко подошли к реке и, полагая, что русские готовятся к форсированию водной преграды, открыли по нашим позициям плотный огонь из пушек и минометов. Особенно много неприятностей доставлял крупнокалиберный пулемет, строчивший с водонапорной башни.
Мы лежали в ровиках-траншеях. Они неглубокие и мало спасали от огня, к тому же успели заполниться водой, а сверху тоже лил дождь. Бойцы все мокрые насквозь. Под шквальным огнем выбыли из строя и два моих бойца, в том числе наводчик Высоцкий - главная фигура артиллерийского расчета. Пришлось мне самому стать и командиром, и наводчиком. В единоборстве с фашистским пулеметчиком я наконец вышел победителем. После четырех моих фугасных снарядов водонапорная башня была полностью разрушена, и пулемет замолчал.
В перерывах между артналетами с помощью бинокля я обнаружил за Одером, правее Франкфурта, аэродром с фашистскими самолетами. Расстояние не более 2 - 2,5 километра. Решили открыть по аэродрому огонь. Выпустили около десятка фугасных снарядов. И попали в точку: несколько стоявших самолетов вспыхнули ярким пламенем.
Такой дерзости гитлеровцы простить нам не могли - они открыли ураганный огонь из всех орудий. На нас налетели «мессеры» и «Фоке-Вульфы». Мы понесли тяжелые потери. Один снаряд, разорвавшись вблизи орудия, перевернул нашу пушку. Когда же с большим трудом удалось поставить ее на колеса, в стволе обнаружилась большая вмятина от осколка: это означало, что стрелять из пушки уже нельзя.
Только после окончания этих кровопролитных сражений на берегах Одера южнее Кострина мы узнали, что немцы по ошибке сосредоточили против наших небольших сил огромное количество людских и материальных сил. Они полагали, что именно на этом месте готовится форсирование Одера. А между тем благодаря подготовленной нами ложной переправе части 8-й гвардейской армии генерала Чуйкова успешно форсировали Одер севернее и заняли позиции на левом, западном, берегу реки. Именно отсюда и начиналась прямая дорога на Берлин.
Василий ЛАРИОНОВ.
