- Михаил Владимирович, почему теперь реже выходит «Однако»?
- «Однако» находится в спящем режиме. По команде просыпается и затем снова залегает в спячку. Теперь для моего появления в эфире должен быть очень важный информационный повод. Зрители сейчас так нас и воспринимают: если «Однако», которое исчезло из ежедневной сетки вещания, вдруг вышло с комментарием - значит, дело серьезное.
- «Перед выборами мочить чужих, а между выборами - своих». Правда, что это ваше кредо как политического обозревателя?
- Я не уверен, что у меня есть кредо. Просто это одна из мыслей, которые я высказывал. Думаю, что она правильная. Критиковать тех, кого ты считаешь противником, логично. Но и своих тоже надо держать в тонусе, корректировать. Тогда они еще больше становятся своими. Собственно, в этом и состоит смысл так называемой свободы прессы.
- Какому политику вы искренне симпатизируете? И почему?
- Владимиру Владимировичу Путину. Потому что больше некому симпатизировать и не на кого надеяться. На нем лежит огромная ответственность. В отношении него огромные ожидания. У меня есть масса вопросов, претензий к президенту, но в целом я пока не вижу оснований разочароваться.
- Вы считаете, что он должен резко ускорить реформы?
- Такие как монетизация - боже упаси! Наши либералы внушили нам, что реформа - это когда населению вставляют в одно место раскаленный паяльник. Я считаю это заблуждением. Шоковую терапию можно применять, когда война или разруха в экономике. А сейчас-то зачем? Поэтому я за такие реформы, от которых народ, наоборот, визжал бы от счастья. Вот их и надо проводить быстрее.
- Что это за реформы?
- Например, Греф пообещал за минимальные ресурсы организовать доступную всем ипотеку - и где же она? Где создание условий для жесточайшей внутренней конкуренции, при которой экономические дебилы не выживали бы, а честный бизнес взлетал бы до небес? Где та политика, при которой наши богатейшие ресурсы - рыба, лес, алмазы, газ, нефть - двигали бы производство, а не способствовали деградации экономики? Вот это действительно были бы реформы! Но я их пока в природе не вижу, хотя разговоры уже слышу.
- Как вы относитесь к высказываниям Владимира Познера в прессе о вашем интервью с Путиным и его оценкам вашей работы в эфире? Вот цитаты 2000 года: «Леонтьев не задал ни одного вопроса, который заставил бы Путина раскрыться». «Доренко или Леонтьев - люди способные и талантливые, мне трудно представить, что они просто исчезнут с экрана и будут никому не нужны. А уж если быть совсем циничным, то полагаю, что за эти годы у них появился такой задел, что в случае необходимости они могут бросить все и жить припеваючи на каких-нибудь островах»...
- С островами Владимир Владимирович ошибся. Надеюсь, что он изменил свое мнение. Я всю жизнь работал только за зарплату. Сумма эта налогооблагаемая, она известна налоговой инспекции. Скажем так: я не бедствую. Ну а что до сравнения с Сережей Доренко... Он совершенно иначе живет, у него другой образ жизни. У него оригинальная система взаимоотношений с работодателями, которой у меня никогда не было и, я надеюсь, никогда не будет.
А теперь относительно интервью... Что значит для политика такого масштаба раскрыться? Раздеться догола? Но это же не стриптиз, а большая политика. В первом интервью наш президент сказал мне и, соответственно, зрителям все, что хотел сказать. Кто умеет слушать - тот все понял. Ко второму интервью у меня более сложное отношение, но я не хотел бы влезать в детали и объяснения. Скажу лишь о своих ощущениях - в нашей стране сегодня нет полемиста сильнее, чем Путин. Увы, телевидение эту черту его характера освещает крайне скудно.
- Кого из коллег смотрите по «ящику»?
- Особо никого, у меня фоновое смотрение: я как сканер - процеживаю весь эфир. И чаще всего это новости. Они дают пищу для размышлений. Пока еду на работу, в голове рождается комментарий. Он шлифуется, придумываются образные сравнения. Но главная проблема для меня - как избежать в эфире крепких выражений. Не потому что я их большой любитель, а потому что иногда события так развиваются, что невозможно скрыть эмоции. Дома, когда рядом нет ребенка - мы его с рождения ограждаем от телика, смотрю все, в том числе фильмы. Это уже для души.
- Говорят, что после института имени Плеханова вы закончили еще и ПТУ?
- Да, закончил. В институте имени Плеханова меня учили советской экономике. Это такая хреновина, у которой объект был, а субъекта не было. Но экономикой нельзя заниматься в стол - это не поэзия. Потребителей экономических знаний в Советском Союзе не было - поэтому, может быть, он и кончил плохо. Пришлось искать более интересную и содержательную профессию, которой, безусловно, была профессия столяра-краснодеревщика.
- В доме есть мебель, изготовленная вашими руками?
- Нет и никогда не было. Ремесло - это то, чем надо заниматься годами, приобретая и оттачивая навыки. Как ремесленник я не состоялся.
- Правда ли, что вы когда-то сторожили дачу Пастернака в Переделкино? Чем занимались там, чтобы убить время?
- Ходил в гости к соседям, которых можно было назвать живыми памятниками культуры. Общался с ними, получая колоссальное удовольствие. В общем, как сторож я был никакой. Ну а дача - что с ней станется, она так пустая и стояла. Хотя на меня пытались писать доносы - мол, прогуливает юноша работу...
- Кто ваши друзья по жизни? Ваши минимальные требования к ним?
- Среди них люди разных профессий, есть даже журналисты. У меня к ним не может быть никаких требований. Не предатель, не подонок - ну и ладно. Друзья ведь уже как родственники, поэтому в моем возрасте приобретать новых становится все трудней.
- Правда, что джип у вас как небоскреб - специально такой выбрали? Хороший понт дороже денег?
- «Гранд Чероки» - скромный джип. Он идеален для Москвы - не является самым крутым внедорожником, но зато легко решает наши дорожные проблемы.
- Давно водите автомобиль, экзамены в ГАИ
сдали с первого раза?- Как вам сказать? Ну, сдавал я... Хотя скажите, многих ли вы знаете людей, которые сдавали экзамены в ГАИ? Смешно. А водить я научился давно. Очень нравится ехать куда-нибудь без цели - просто так. Раньше много путешествовал. Но если я где-нибудь задерживался больше чем на три дня, начинал паниковать. Люблю много двигаться, мне нужна постоянная смена впечатлений. Если так не получается, то тогда или снова работа, или начинаю выть.
- Гаишники теперь более благосклонны к «лицу, знакомому миллионам»?
- Благосклонны. И что совсем замечательно - никогда не спрашивают моего мнения о политике. Хотя это уже стало частью моей жизни - в какой бы компании я ни появился, тут же спрашивают. Как будто я только что от Путина и знаю, что будет со страной в следующую пятницу.
- Где отдыхаете зимой? Это активный отдых или шашлыки на снегу?
- На этот раз я отдыхал в Москве. Правда, отдыхом назвать это трудно. Я благоустраивал свою новую квартиру. Она на Соколе - в этом районе я поселился много лет назад, так там до сих пор и живу. Конечно, хочется к теплому морю. Особенно на остров, о котором говорил Познер, - хотя бы на недельку. До второго... Но подойдет и Комарово!
- У вас дома русский спаниель по кличке Чук - вы большой любитель домашних животных? Вас можно увидеть на птичьем рынке?
- Я все детство провел на «птичке». Сейчас там не бываю, увы, из-за нехватки времени. Кроме Чука у меня живут рыбки и черепахи. Их было бы еще больше, но домашнее начальство установило мне лимит по живности.
- Чем занимается ваша жена Мария Козловская?
- Она детский психолог, работает по профессии.
- Как вы с ней познакомились? Как произошло объяснение в любви?
- Познакомились очень давно - ей было 16 лет, я тогда был у нее репетитором по истории. Но своим служебным положением, клянусь, не злоупотреблял. Отзанимались, жизнь нас раскидала, и мы встретились через много-много лет - вот тогда-то искра между нами и пробежала.
- Даша как поживает?
- Еще как поживает! Дочери уже пять лет, и я еле успеваю отбиваться от вопросов типа «почему луна круглая, а потом смуглая?»
- Правда, что вы раньше ее успокаивали особым способом - напевали разные революционные песни и марши типа «Смело, товарищи, в ногу...»?
- Я напевал и контрреволюционные - в равной пропорции.
- Говорят, вы хотели бы научить Дашу рисовать. Вы сами умелый рисовальщик?
- Я рисовал, но в прошлой жизни. А дочку хочет научить жена. Видимо, считает, что Даше могли передаться мои «художественные» гены.
- Как складывается судьба у вашей дочери Елены и вашего сына от первого брака, который, по слухам, живет в Праге? Как его зовут?
- Его зовут Митька. Живет не в Праге, а в Нью-Йорке - он там учится. Специальность - политология и теология. По жизни Митька разгильдяй. Хотя бывает и в Москве, видимся мы нечасто. Ну а у Лены уже появился внук.
- Вы для Верочки примерный дед?
- Примерно дед. Они очень хорошо с Дашей общаются.
- Вы пьете зеленый чай и полностью отказались от кофе?
- Я вообще кофейный человек, но по причине глубокого поражения внутренних органов чай пока проходит лучше.
- Ваш любимый тост?
- Будем!
- Чего бы вам сегодня хотелось, но вы пока не можете? Первое - купить, второе - достичь в жизни...
- Достичь в жизни? Не знаю - я никогда такими мотивациями озабочен не был. А купить... Я бы с удовольствием купил одну воздушно-десантную дивизию. Для того, чтобы решить задачи, которые другим способом не решишь.
- В экономике?
- В первую очередь. Для экономики вполне хватит одного штурмового батальона. Но поскольку все это недосягаемая мечта - Родина может спать спокойно.
Беседовали Евгений Глуховцев, Раиса Вивчаренко,
(Специально для «Казанских ведомостей».)
