Нам трудно представить, как в одночасье можно лишиться привычного уклада жизни, дома, своих друзей. А тогда в первые часы, недели и месяцы Великой Отечественной войны рушились и корежились судьбы миллионов людей.
- Родом я из города Ржищева, что в Киевской области, - начинает свои воспоминания о военном детстве Август Иосифович. - 22 июня 1941 года мы с братишкой Толей, которому исполнилось три года, были дома без родителей, с домработницей Дашей. Мама - учительница, папа - редактор районной газеты «Червонный прапор», они уехали в Киев.
Довольно быстро стало понятно, что война скоро не кончится. В прифронтовых городах началась эвакуация. Ржищев находится в часе езды от Киева, займи его неприятель, семья коммунистов Борщевских была бы первой в расстрельном списке.
- Мама, собираясь с нами в эвакуацию, брала только самое необходимое - надеялась, что возвращение домой будет скорым, - рассказывает Август Иосифович. - Папа остался в городе, а нас вместе с остальными семьями партийных работников посадили в машины и повезли в Полтаву. Но там задержались недолго.
Молодежь сейчас понятия не имеет, что такое товарные вагоны того времени. Это крытые большие ящики, обшитые досками, продуваемые из-за щелей ветрами. В них перевозится различный груз, оборудование, только не люди. Вот в эти самые вагоны погрузили эвакуированных и повезли на восток страны, к Волге.
Представьте женщину с двумя ребятишками на руках - одному 7 лет, другому 3 года. Воды в товарняке нет, туалета, душа тоже, продуктов минимум. Мы, не представляющие жизнь без туалетной бумаги, подгузников, утренней чашки кофе и прочих благ цивилизации, смогли бы месяц трястись в холодном товарном вагоне?
А бежавшим от войны женщинам с детьми приходилось прятаться от бомбежек, в диком страхе прижимать к себе своих кровиночек в этом огненном аду.
- По пути наш состав останавливался довольно часто, - вспоминает Август Иосифович. - Раздавалась команда: «Из вагонов!» И мы бежали подальше от поезда. Как только авианалет завершался, раздавалось: «По вагонам!» И все загружались в вагоны.
Не видел убитых людей, может быть, мама как-то старалась прикрыть нас, чтобы нам не попадались на глаза трупы. Но мы проезжали мимо обгоревших вагонов, лежавших вдоль железной дороги.
Август Иосифович помнит, как ночью их поезд, пережидая очередную бомбардировку, остановился на мосту через Волгу. Было это в Саратове. Став старше, он узнал, что таким образом машинист спас состав. Оказывается, мост с пролетами - хорошее укрытие, бомбардировщикам сложно попасть в него, и видимо, он хорошо охранялся.
Повезло им под Сталинградом, где осенью 1941 года эвакуированные наконец-то осели на землю. Разместились беженцы в поселке Оранжерейном, жилье было больше похоже на сарай. Там маленький Алик (так звала его мама) пошел в первый класс, а Толик - в детский сад. На всю жизнь они запомнили вкус сухарей и рыбьего жира.
- Дрянь редкостная, но нам приходилось это есть, - смеется Август Иосифович. - В поселке был рыбкомбинат, и на рыбьем жиру жарили все.
Тем временем фронт подступал к Сталинграду. И снова в дорогу, теперь уже в марийские края. Предзимье, 1942 год. Маленькая железнодорожная станция Шелангер. Кругом марийские леса, уже трещат морозы, а на станции молодая женщина с двумя маленькими детьми в легких пальтишках, летних ботиночках.
- Нам еще раз повезло. Маме дали место учительницы в райцентре Морки, до которого надо было ехать 60 километров, но на станции Шелангер ей встретилась заведующая роно Сотнурского района Мария Паршина, которая предложила работу и жилье поближе - в поселке лесозаготовителей Тюмша, - продолжает мой собеседник. - После наших мытарств заселиться в комнату в добротном бревенчатом доме было счастьем. В детстве мы этого не понимали, но мама, рассказывая про нашу эвакуацию, частенько говорила: «Как вспомню, так волосы дыбом встают от пережитого».
Можно только догадываться, какие чувства испытывала эта женщина, оказавшаяся за тысячу километров от родного дома с детьми на руках. От мужа ни весточки, как потом оказалось, Иосиф Борщевский погиб, воюя в партизанском отряде.
Маленький поселок среди марийских лесов стал для семьи Борщевских второй родиной. Быт со временем наладился, даже отдельную учительскую квартиру выделили. Мама, которая с детства не приучена была к труду на земле, научилась сажать картошку, держать козу, доить ее.
- Мы не голодали, как в больших городах, это точно, - говорит Август Иосифович. - Лес для нас, детей, стал вторым домом и подножным кормом. Как только сходил снег, шли в лес. Знали его как пять пальцев, прекрасно ориентировались, никогда не блуждали. Собирали ягоды, грибы, ловили рыбу в местных речке и озере. А также ели картошку, пили полезное козье молоко, и вокруг была хорошая экология. Росли крепкими, физически здоровыми. В поселке к эвакуированным относились тепло, не было национальных распрей, ссор. Все как одна большая дружная семья.
С тех пор прошло уже 77 лет. Поселка лесозаготовителей нет, на этом месте шумят высокие деревья, которые сажали школьники. Август Иосифович, как и его братишка, выучились, получили специальность. Сегодня Август Иосифович Борщевский - заместитель заведующего базовой кафедры ОАО НПО «Радиоэлектроника», совместной с КНИТУ-КАИ.
До этого работал на различных должностях и прошел путь от старшего матроса Тихоокеанского флота, разнорабочего завода ЭВМ до главного конструктора. Удостоен званий «Почетный радист РФ», «Почетный ветеран завода ЭВМ». Его сын - известный в Казани архитектор Михаил Борщевский, дочь Татьяна работает в Отделении ПФР по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Внук Максим пошел по стопам отца, тоже стал архитектором. Свою дочку назвал в честь деда - Августой. Брат Анатолий Иосифович Борщевский всю жизнь проработал главным агрономом в Смоленской области.
- Все это заслуга мамы, - с теплотой говорит Август Иосифович. - Благодаря ей я и братишка остались живы, она воспитала нас честными и порядочными людьми, и мы смогли достичь всего в жизни.
