Нам удалось узнать у Владимира Познера много интересного о съемках этого фильма.
- Я думаю, это элементарный комплекс неполноценности - хотя я и знаю, что это определение многим не понравится. Все знают, что Америка - страна номер один, очень мощная, богатая. И вот чувство зависти и порождает тот антиамериканизм, который существует в нашем обществе. Этот наш фильм - так же, как и документальная повесть Ильфа и Петрова, - попытка показать Америку такой, какой ее увидели мы. А нас было трое: я, Иван Ургант и американский журналист Брайан Канн. У меня свое видение Америки, я вырос там, и мое отношение этим и объясняется. Другую точку зрения имеет Иван Ургант, который там был однажды, еще школьником, и у которого свои представления об этой стране. А для Брайана Канна Америка - его любимая страна. И было очень интересно, когда он по ходу путешествия в какой-то момент сказал, вздохнув: «А я думал, что знал свою страну!» Так что и для себя он открыл много нового.
- Почему с собой взяли именно Ивана Урганта?
- С самого начала я пригласил Леонида Парфенова, но он тогда был главным редактором журнала «Русский Newsweek» и уехать из страны на два месяца не мог. Потом появился Николай Фоменко. Он очень хотел, но опять-таки у него были контракты, связанные с автогонками, так что и с ним ничего не получилось. Затем мне предложили одного человека (я не хочу называть его имени) - артиста, связанного с эстрадой, который терпеть не может Америку. Я спросил: «А зачем? Какой смысл ехать с человеком, у которого такое негативное отношение?» - и отказался. И тогда возник Иван Ургант. А я до этого вообще его не знал, потому что развлекательное телевидение, в котором он работает, мало смотрю. Я сначала сомневался. Думаю: ну, интересный он, ну, сострит пару раз, а дальше-то что? О чем с ним говорить? Но когда мы встретились - сразу друг другу понравились, а уже по ходу работы я понял, что Иван - человек с открытыми глазами и ушами и открытым сердцем. Он очень чувствующий человек! Конечно, не знал так Америку, как знал ее я, но зато Иван большой любитель музыки, прекрасно знает американскую эстраду, джаз. Так что нам было о чем поговорить...
Острые моменты
- А злачные места посещали?
- Мы хорошо изучили ночную жизнь Америки: посещали ночные клубы, видели самые известные шоу, общались с артистами, расспрашивали их о закулисной жизни. Что касается злачных мест, то не зря именно Лас-Вегас называют городом грехов! Там очень много злачных мест! Мы видели заведение, где люди могут пожениться за одну минуту и с такой же скоростью развестись. Ну и конечно, есть улицы, где работают проститутки, хоть их не так уж и много. Но в фильме мы не стали развивать эту тему. Рисковать камерами и людьми ради того, чтобы показать, что там есть проститутки, ей-богу, это мало интересно!
- Какие еще были места, куда вас не пустили?
- На удивление, мы получили очень мало отказов. В отличие от Ильфа и Петрова, которые приехали и целый месяц проторчали в Нью-Йорке, организуя свою поездку и рассылая письма, мы обо всем договорились отсюда, из Москвы. Конечно, были какие-то отказы, но отказы конкретных людей. Мы обязательно хотели сделать что-то по поводу американских военных. Хотели попасть в Вест-Пойнт - главную военную академию США, но нам не разрешили. Но зато нас пустили в Академию ВВС США в Колорадо-Спрингс и затем в Норфолк, на главную военно-морскую базу США.
- Экстремальные ситуации случались?
- Однажды нас арестовали. И я считаю, что были в этом виноваты операторы. Это люди, которые считают так: все что вы говорите - это все не имеет никакого значения! Главное - это картинка! Когда мы приехали в город Эль-Пасо, который находится прямо на границе с Мексикой, наши операторы во главе с режиссером Валерием Спириным решили «снять жанр», как они выражаются на профессиональном языке. Это их любимая тема. А городок совсем никакой, и жанра там никакого и быть не могло! Ну, думаю, должны, так должны. Я отправился в нашу машину, ждать. А через какое-то время прибежал наш человек с вытаращенными глазами и сказал, что наших операторов арестовали вооруженные пограничники и куда-то их увели. Брайан Канн, который, помимо всего прочего, еще и адвокат, сказал, что пойдет поговорить. Причем он с самого начала очень четко дал понять, что он не из нашей команды. Я сижу и думаю, что же теперь будет? Минут через двадцать он идет обратно с двумя здоровенными американцами-пограничниками. Один из них подходит ко мне и говорит: «Вы Владимир Познер?» Я говорю: «Да». - «А я вас знаю! Я вас смотрю по телевидению несколько лет!» Благодаря такой вот случайности нас отпустили. А по-хорошему они могли бы нас вообще посадить в тюрьму на пару-тройку дней! Они вызывали даже каких-то людей в гражданском, которые служат в организации, созданной после 11 сентября. Неприятные люди, неулыбчивые совершенно. Ну, просто у них такая работа... Естественно, они посмотрели то, что отсняли операторы, потому что те снимали как раз переход через границу. Жанр, короче говоря...
Нелюбопытные американцы
- Как вы считаете, со времен перестройки американцы больше узнали о нас, русских?
- Нет! И вообще, я могу подтвердить то, что когда-то описали Ильф и Петров: это невероятное отсутствие любопытства у американцев! Мы заезжали в такие места, где русского человека и не видели никогда, не говоря уже о целой съемочной группе! Да, они открыто отвечают на все вопросы, не оглядываются через плечо, говорят то что думают. Но спросить: «А как там у вас, в России?» - никогда! Полное отсутствие любопытства ко всему, что не касается непосредственно их. И с этой американской чертой мы сталкивались постоянно.
- Было что-то, что вас больше всего поразило?
- Да, это тюрьмы для приговоренных к смерти. В одной из них находится более пяти тысяч заключенных. Из них 80 человек приговорены к смертной казни, остальные отбывают пожизненное наказание. Это означает, что оттуда никто не выйдет. Мы обратились с просьбой поговорить с кем-то из заключенных, и на нашу просьбу откликнулись. Я разговаривал с человеком, который был приговорен к смертной казни за ограбление и убийство. Не хотел бы углубляться в это сейчас, скажу только, что его эмоции меня глубоко тронули. Он охотно разговаривал, и когда я у него спросил, почему он пошел на разговор, ответил: «Я хочу, чтобы мир знал, что у нас происходит». Парень оказался на редкость выразительно и убедительно говорящим. Конечно, может быть, он и убил, я не знаю. Хотя мне все-таки хочется думать, что нет. Но то, как он описывал жизнь смертников, меня поразило... Я не знаю, приведен ли его приговор в исполнение, так как многие ждут этого много лет...
- Было что-то, что разочаровало вас в этой поездке?
- Для журналиста такая поездка - мечта. Даже не важно, нравится тебе страна или не нравится. Это возможность пересечь страну и провести в общем порядка 60 дней, разговаривать с десятками, сотнями людей, видеть все это разнообразие и испытать... Я считаю, что это подарок судьбы и для меня огромный плюс... А то, что есть вещи, которые мне не нравятся, - это уже как-то вторично...
