«Одурели!» - только и смог подумать Валерий. Он поднялся, вышел, как был в трусах, в подъезд. За соседской дверью гремела музыка, сотрясая стены басами. Дурным ором компания пыталась перекричать музыкальный центр. У них получалось. Звонка у соседей не было, и Валерию пришлось барабанить в дверь кулаками и ногами. Тщетно.
Он вернулся в кровать и прослушал одну и ту же лагерную песню раз двадцать в исполнении не только певца, но и пьяной компании. Ночное караоке надо было как-то останавливать, но как? Звонить в полицию не хотелось. Обращался, звонил уже однажды, правда, по другому поводу. Помощь была оказана. Советом.
Валера еще несколько раз выходил, стучал в дверь и возвращался с нулевым результатом. Соседи были квартирантами. С теплотой вспомнились времена, когда несколько лет подряд эту квартиру снимали китайцы. Был покой и тишина. Сейчас же...
В этот день он собирался поработать дома. Быстро собрался в ближайший магазин закупить продуктов, чтобы ни на что уже не отвлекаться. Когда вернулся, у соседей было тихо. «Устали наконец-то», - подумал Валерий, но без особой радости, полагая, что ночью концерт повторится. Работа в этот день не клеилась, мыслями он вновь и вновь возвращался к соседней квартире, как бы ожидая, что вот-вот начнется.
Поздно вечером он, глянув в окно, увидел во дворе этих квартирантов - молодую пару: то ли муж и жена, то ли просто сожители, а с ними группу молодых людей. В руках у всех было пиво. Много пива. Настроение, как говаривал один юморист, сразу понизилось. Работу свою он успел сделать, но слушать караоке вторую ночь подряд был не готов.
Музыку они врубили сразу и тут же подключили микрофон. Валерий посмотрел на часы. Было без пяти одиннадцать. Пять минут двенадцатого он взял железный молоток для отбивания мяса, подошел к смежной с соседями стене и, выбрав паузу в выступлениях «артистов», громко и часто постучал в стену. Музыка и голоса стихли моментально. Тихая пауза длилась недолго, потом музыка вновь зазвучала, но без караоке, приглушенно и явно не из комнаты. Он догадался, что музыкальный центр перенесли в кухню.
Последующие дни закружились как в вихре, домой приходил поздно, соседи о себе не напоминали. Но однажды, придя домой достаточно рано, он увидел, что их дверь приоткрыта, а в его дверь настойчиво звонит участковый.
- Что случилось? - спросил Валерий.
- Да вот соседи ваши… К вам можно зайти?
- Пожалуйста, - они вошли и прошли на кухню.
- Вы с соседями знакомы? - поинтересовался участковый.
- Односторонне, - ответил Валерий.
- Это как?
- Ну, они шумят иногда, а дверь не открывают. А что случилось? - вновь вернулся он к своему вопросу.
- Разборку среди ночи учинили. Вы ничего не слышали?
- Этой ночью? Нет, к счастью, уснул наконец как убитый. А вот несколько ночей не спал из-за них. Разборок, правда, не было, но зато ночное караоке, - с усиливающимся раздражением ответил Валерий.
- А что же вы ко мне не пришли? Заявление бы написали. А так - видите…
- Ну, вы меня-то виноватым не делайте.
- Нет-нет, что вы… Но, кстати, можете сейчас написать заявление.
Валерий отрицательно и энергично помотал головой.
- Как знаете, - участковый был разочарован. - Но показания с вас я снять обязан.
- Берите, что ж делать, - Валерий присел и готов был продолжать разговор.
Он добросовестно отвечал на все вопросы участкового - в основном фигурировали односложные ответы типа «не знаю», «не видел», «не слышал». Представитель закона этим был явно недоволен. Валерия эта игра в допрос забавляла, пока не были произнесены фамилия, имя, отчество пострадавшей: Ольга Геннадьевна Быстрякова. Он резко поднялся и спросил:
- Она где?
- Да в квартире.
- Можно мне с ней поговорить?
Участковый удивился, но ответил:
- Пожалуйста, только давайте закончим.
Поставив наконец свою подпись под протоколом, Валерий ринулся в соседнюю квартиру.
Через минуту он стоял перед девушкой лет двадцати. Взлохмаченная и заплаканная, с кровоточащей нижней губой, она сидела, безучастная ко всему.
- А где… - он не знал, как назвать того, кто жил здесь.
- Он у нас, - ответил участковый. - До утра мы его не выпустим, это точно.
Валерий повернулся к девушке:
- Пойдемте ко мне, у меня есть нужные вам сейчас препараты.
Та отчего-то испугалась:
- Я никуда не пойду.
Валерий просительно посмотрел на участкового. Тот все понял.
- Идите, вам надо обработать рану на губе, - он обернулся к Валерию, - у нее и синяков полно.
- Разберемся, - ответил Валерий и протянул девушке руку. Та не сразу, но руку в ответ подала, и вскоре они уже сидели на кухне Валерия. Вернее, сидела Ольга, он же колдовал над ее губой. Закончив, осмотрел ее лицо. Синяков пока видно не было, на теле он смотреть не стал.
- И часто он так? - спросил Валерий.
- Бывает, - вздохнула девушка.
- А зачем живешь?
Та внимательно посмотрела на Валерия.
- А где мне жить? - как-то даже зло спросила она. - Мать хахаля завела, наверное, скоро и ребеночка заведет.
- А отец? - спросил Валерий.
- Развелись они, давно уже, - девушка опять вздохнула.
- Родители вместе учились в школе? - начал он расследование, назвав и номер школы.
- Да, - промолвила Ольга и смотрела на Валерия уже широко открытыми глазами. - А вы откуда знаете?
Он не ответил, а спросил:
- У матери девичья фамилия Никитина?
- Да… А вы… Вы кто?
Валерий усмехнулся:
- Я учился в параллельном классе и был влюблен в твою маму.
- Вы? Подождите, вас зовут Валерий?
- Да, - теперь уже Валерий смотрел на девушку широко открытыми глазами. - Она что, тебе рассказывала про меня?
Улыбаясь, девушка закивала.
- Вот так встреча, - промолвила она. - А вы знаете, она вас ведь тоже очень любила.
- Она тебе об этом говорила?
- Да! - девушка все еще улыбалась и кивала головой.
Валерий чувствовал одновременно и воодушевление, и растерянность. Надо что-то делать... А надо ли?
- Вот что, - после затянувшейся паузы проговорил Валерий. - Тебе надо возвращаться домой, рано или поздно это плохо кончится. Да и мать, наверное, волнуется. Ты с ней общаешься?
- Звонит иногда, - Ольга перестала улыбаться. - Но не о чем мне с ней говорить.
- А ты попробуй, - Валерий опустился на стул рядом с ней. - Мне почти сорок лет, у меня нет родителей, я чувствую себя сиротой. А у тебя есть и папа, и мама. С отцом-то общаешься?
- Чаще, - как-то автоматически ответила девушка, погрузившись в раздумья.
А через некоторое время Валерию пришлось выйти из кухни - Ольга звонила матери. До него даже через открытую дверь долетали отдельные фразы, которые он старался не слушать. Затем в комнату вошла Ольга.
- Никакого хахаля у матери нет и обзаводиться им она не собирается, - взволнованно проговорила она. - Вас она очень хорошо помнит и, кажется, даже всплакнула. Кстати, приглашает в гости. Но это позже, извините. А пока… Я еду к ней. Вы мне поможете собраться и доехать?
- Конечно, - Валерий вскочил, готовый к подвигам ради дочери некогда любимой женщины. Тогда еще, впрочем, совсем девчонки. Жизнь налаживалась!
