- Да, товарищ лейтенант.
- Не «да», а «так точно!»
- Так точно, товарищ лейтенант!
Родиону Крупину по жизни не везло. Не то чтобы уж по-крупному, но все же... У новорожденного мальчика обнаружилось родимое пятно во всю щеку (как ошпаренный), а мама его почему-то Родионом назвала. Ну как во дворе после этого нарекут? Конечно Родинка. Этой женской кличкой в школе задразнили.
Слабаков во время футбола всегда на ворота ставили, так и здесь не слава богу: играли как-то с командой из соседнего двора, Родя решил повисеть на штанге - а она оторвись и по голове! Два месяца в больнице валялся, потом в армию не брали - позор-то какой. Но началась война, тут уж не до выбора было - призвали. Только не в авиацию, куда просился Родион, а водителем.
Раздолбанный «ЗИС» Крупина постоянно ломался. Вот и сегодня, когда колонна с продовольствием шла в сторону фронта, у него опять клюкнулся движок. Вечного неудачника оставили ночевать в деревне.
Ближе к рассвету Крупина разбудила хозяйка: «Слышь, солдатик, у тебя в машине кто-то лазит». И правда, с улицы раздавались странные звуки. «Ах вы, мать вашу», - пробормотал невыспавшийся Родион, слезая с печки. Вооружившись кочергой, он тихонечко выбрался в сени, приоткрыл дверь и обомлел - возле машины крутились фрицы! Натуральные - в форме, с автоматами. Крупину стало понятно, что они хотят поживиться продовольствием из кузова.
Что делать? Из вооружения - одна кочерга, а этих вон сколько. Может, уйдут подобру-поздорову, подумал Родион, наблюдая за пришельцами. Налетчики стали вести себя непонятно громче и раскованнее. Спирт, догадался Крупин, они нашли в машине спирт. Вдруг один из фрицев откололся от компании и неверной походкой направился к дому. Родион оставил наблюдательный пункт в сенях.
- Прячьтесь! - бросил он хозяйке. Женщине, прошедшей оккупацию, долго объяснять не пришлось - с двумя дочерьми она быстро забралась в подпол. Родион с кочергой затаился у двери.
- Ахтунг! - только и успел произнести заплетающимся языком незваный гость - на голову ему обрушилась кочерга. Теперь Крупин был вооружен.
Из окна хорошо просматривалась улица. Уже окончательно рассвело. Немцы (их было четверо), изрядно нагрузившись в прямом и переносном смысле, двинулись было в сторону леса, но вспомнили о пятом.
- Вальтер! Вальтер!
Команда повернула обратно. Ждать больше не имело смысла - Крупин открыл огонь. Перестрелка длилась недолго. Двоих Родион зацепил сразу, двое пытались ретироваться в сторону леса, но им это не удалось.
Потом у раненого немца выяснили, что группа оказалась в нашем тылу случайно - попали в окружение. Изголодавшись, попытались добыть продукты в деревне.
Лейтенант поблагодарил Крупина за подвиг («к награде представим!»), а главное, за то, что вверенный ему провиант остался в целости. Увы, ненадолго - в конце маршрута машина нарвалась на мину. И на этом война для Родиона закончилась. Несколько месяцев мотался по госпиталям, его комиссовали, и он вернулся на родину - в Казань.
* * *
После окончания школы Марина долго думала - куда поступать? Училась она хорошо, а вот с будущей профессией определиться никак не могла. И в химики тянуло, и с математикой была в ладах, и даже о журналистике подумывала. Сомнения помогла разрешить лучшая подруга Света.
- Поехали в Казань, там такой классный университет. Поступишь на химфак, я - на юрфак. А жить будем у моей тети - она одна в трехкомнатной живет, звала. Видишь, никаких проблем!
Марина решилась. И начались проблемы. Светка, замахнувшаяся на юрфак, не рассчитала свои силы и благополучно завалила вступительные экзамены. Тетя ее неожиданно обзавелась спутником жизни, и Марине было отказано в жилплощади. С общагой тоже не получилось. Денег катастрофически не хватало.
Марина заностальгировала. «Хочу домой!» - этот ноющий мотив поселился в ее голове к концу первого семестра. Ее не тянуло на студенческие увеселения, «повеситься» на телевизор или компьютер тоже не было желания. От душевной и финансовой безысходности она зачастила в читальный зал. Помимо собственно химических наук, неожиданно для себя увлеклась историей Казани. И нашла много интересного. Оказывается, в волжской столице перебывали все цари и царицы начиная с Ивана Грозного (только Николай II не успел); имя и фамилию знаменитого Остапа Бендера его авторы подсмотрели на вывеске доходного дома в Казани; дебют Шаляпина на театральной сцене был провальным.
Там-то, в читальном зале на ее любимом месте у окна, Марину и подсмотрел скромный мальчик Костя. Скромный потому, что долго не смел познакомиться, а только подсаживался на соседний стул и «запирался» в книгу. Так продолжалось месяца два, пока Марина сама не решила раскрыть тайну молчаливого соседа.
- Вы что, приставлены за мной следить? - заявила она однажды Костику.
- Нет, что вы! Просто вы мне очень нравитесь.
- А вслух нельзя было это обозначить?
Когда начались «обозначения вслух», Марина поймала себя на мысли, что в Казани ей нравится все больше и больше. Наступившая весна сильно перебаламутила внутренние миры двух завсегдатаев читального зала, и они окончательно сошли с ума - подали заявление в загс.
Свадьбу играли в середине мая. Основную массу отмечавших торжество составляли шумные студенты, к которым примыкали со стороны Марины родители, бабушка и двоюродная сестра; со стороны Кости - мама, прадедушка, два брата и еще шесть родственников разной степени дальности.
Веселье в снятой кафешке было в полном разгаре, когда бабушка отозвала Марину в сторонку.
- Слушай, а кто этот старичок с родимым пятном на щеке?
- Что, понравился?
- Да я про другое. Кто он?
- Прадедушка Кости.
- А он воевал?
- Да. Кажется, да. Костик, иди к нам!..
Когда пожилых людей подвели друг к другу, Маринина бабушка сначала расспрашивала Родиона Ивановича о его боевом пути, а потом вдруг спросила: «А вы не помните меня?» Конечно, Крупин не мог помнить восьмилетнюю девочку, которую мама прятала в подполе, когда солдат отстреливался от одичавших фашистов. А вот она его запомнила на всю жизнь - по родинке.
Бабушка ведь и про слова лейтенанта не забыла. Обратилась в военкомат, и получилось, что офицер не соврал: Крупин тогда был представлен к медали «За отвагу». Которую он и получил через девять месяцев.
Тогда же у Кости и Марины родился сын. Назвали Родионом.
