В ноябре темнеет рано, и, хотя город полон огней, чувствуешь себя не очень уютно. Забрав внука из спортшколы, Вера направилась к подземному переходу. Было скользко, дул пронизывающий ветер. Лешка еле передвигал ноги. Пришлось забрать у него сумку со спортивным снаряжением: баскетбольный мяч, форма, обувь, бутылка с водой — вес набирался приличный. Шла и мысленно ругала сына с невесткой: придумали возить мальчишку на баскетбольную секцию! Попробовали бы сами после 6 уроков на двух маршрутках добираться до центра города, полтора часа бегать и прыгать, а потом тем же порядком домой возвращаться. Мало того что устал до невозможности, еще и уроки ему делать надо. Ничего хорошего в этом Вера не видела, но три раза в неделю внука возила, потому что совсем недавно на пенсию вышла.
Тридцать пять лет в школе отработала, а теперь к новой жизни привыкала. Очень непривычно было не торопиться: ни планов, ни уроков, ни планерок, ни родительских собраний, а самое главное — никаких тетрадей. Пока работала, казалось, что они выматывали больше всего. Мало того что таскать их домой тяжело было, так они еще весь вечер занимали. По четыре пачки каждый день, не считая проверочных работ на листочках. Так и не научилась давать новый материал, не убедившись, что старый ребятами хорошо усвоен. Каждый урок с работы над ошибками начинала. Теперь по вечерам чего-то не хватало, вроде свободна, но как-то нерадостно на душе…
Поняла, почему нерадостно, побывав в кремле на выставке Екатерины Второй. Среди парадных портретов, богатых сервизов, украшений и драгоценностей нашла высказывания императрицы. Одно было прямо для Веры. Триста лет назад было сказано, что счастливым может быть только тот человек, который занят делом. А какое дело теперь у нее? Домашние хлопоты, внуки. Но все это и во время работы было. Сходила в музей, в театр, нет, чего-то не хватало.
«Бабуль, я есть хочу», — тоскливо затянул Лешка. Веру как током ударило: конечно, он голодный! Утром наверняка не поел, в школе обед в 11 часов был, а время-то пять вечера. Когда еще они до дома доберутся по этим пробкам? Как назло, поблизости ни одной столовой, одна забегаловка с пирожками. Конечно, пирожки не совсем подходящая еда для ребенка, но хоть что-то. Решили зайти.
Удивительно, всего только стеклянная перегородка отделяла помещение маленького кафе от сумрачного холодного тоннеля, по которому торопливо пробегали люди, но попали они в уютный светлый мирок. Большая витрина притягивала внимание разнообразным ассортиментом: пирожки, булочки, пирожные — все аккуратно разложено, ценники под каждым изделием. В углу два небольших столика, удобные стулья. За перегородкой уместилась раковина. Везде чистота и как-то по-домашнему уютно. Хозяйка заведения быстро обслуживала покупателей: и на вопросы отвечать успевала, и пирожки подогревать, и чай наливать. Особо нетерпеливых осаждала, заставляла повторить, что им нужно. С улыбкой к людям обращалась, и они в ответ улыбаться начинали. Что-то было в ее взгляде и голосе, не допускающее хамства. Чувствовалось, что пирожками эта женщина не всю жизнь торговала. Она с легкостью переходила с русского языка на татарский, но когда на английском объяснила туристу-иностранцу, что такое эчпочмак, Вера невольно повернула голову в ее сторону.
Да, внешность у продавщицы была нетипичная: седоватые волосы уложены в прическу, ухоженные руки… И одета со вкусом. Платье облегало стройную фигуру, на голове вместо колпака белая кружевная косынка, фартук тоже был белоснежным. Под воротничком красовалась брошь. Только лицо было усталое. С такой внешностью в театре актрисой быть, а не за прилавком стоять.
Внук не спеша дожевывал пирожок, запивая соком, видно было, что домой он не очень торопился. Щеки у него раскраснелись, глаза заблестели. Видно было, что ему очень хочется поговорить, но рот пока был занят.
На какой-то момент кафе опустело. Продавщица устало опустилась на стул.
— Тяжело, наверно, тут работать, — сочувственно глядя на нее, спросила Вера.
— А что делать? — вопросом на вопрос ответила женщина. Разговор завязался легко и был предельно откровенным. Оказалось, что она тоже новоиспеченная пенсионерка, проработала 37 лет, а пенсия — 8700 рублей. За квартиру 7200 платить надо, зимой еще больше счет принесут. Не милостыню же просить, пришлось работу искать. Нашла вот это кафе рядом с домом. Рабочий день начинается в 6 утра и заканчивается в 9 вечера. Сначала трудно было, но за два месяца уже привыкла. Постоянные покупатели появились, зарплата хорошая стала, жизнь наладилась.
— Правда, внуков теперь совсем не вижу, — грустно улыбнулась Верина собеседница. — И ноги болят, к вечеру горят прямо.
В это время в дверь влетела толпа студентов, и продавщица с приветливой улыбкой встала им навстречу.
Лешка наконец справился с пирожками, съел не все, один положил в пакетик, и они с бабушкой отправились на остановку, кивнув на прощание новой знакомой. Она им рукой помахала.
Теперь внук шел веселее, даже сумку свою сам нес. Пока автобус ждали, внук говорил без остановки. Рассказал про гол, который забил, про то, для чего на крышах высоток по ночам огни мигают, про табло, на котором номера маршруток высвечиваются. Автобуса все не было. Вера стала переживать, что внук замерзнет.
В это время на остановку прилетела стайка голубей. Птицы опустились на мерзлый асфальт. Они сновали под ногами прохожих, разыскивая крошки, но на них никто не обращал внимания. Усталые люди торопились домой. Молодые мамы в ожидании автобуса крепко держали детей за руки: отвлечешься — не успеешь сесть, транспорт переполнен. А голуби не улетали. Тогда Лешка вытащил из кармана припасенный для брата пирожок и, деля на части, стал кормить птиц.
Автобус наконец подошел, народу было много, но место им уступили. Мальчишка, прижавшись носом к стеклу, смотрел на ночной город. Он думал про голубей, которым трудно зимой пищу находить.
— Бабуль, а ведь птицы все понимают, знают, как выжить.
Вера слушала, кивала, а сама думала, что не только голуби, но и люди должны уметь выход из сложившейся трудной ситуации находить. Ей вчера первую пенсию принесли. Всего на две тысячи больше, чем у той продавщицы. Как на эти деньги жить, она еще не поняла. Но встреча в переходе со сверстницей наполнила ее решимостью налаживать жизнь…
Галина ШМЕЛЕВА