Через «туполевскую шарагу»
27 сентября 1938 года по ложному доносу Королев был осужден за якобы участие в троцкистско-террористической организации. Целый год он провел в Бутырской тюрьме, где на допросах его жестоко избивали. В 1939 году Особым совещанием при НКВД Сергей Павлович был приговорен к 10 годам лагерей. Попал в Магаданский край на золотой прииск Мальдяк, где работал истопником в бараке для уголовников. Осенью 1940 года Королева перевели в «туполевскую шарагу» - московскую спецтюрьму НКВД ЦКБ-29. Здесь ученый принимал участие в создании самолетов Пе-2 и Ту-2, а также в разработке проекта управляемой аэроторпеды и нового ракетного перехватчика.
19 ноября 1942 года Королева и еще нескольких инженеров и ученых перевели в Казань, на эвакуированный из Воронежа 16-й авиамоторный завод (ныне КМПО). Свои ракетные разработки Королев испытывал и на 22-м самолетостроительном заводе, эвакуированном из Москвы (ныне КАПО им. Горбунова).
Кофейные посиделки в казанской спецтюрьме
Королев работал на 16-м заводе в опытно-конструкторском бюро (ОКБ-16) четвертого спецотдела НКВД. Здесь же и жил вместе с другими учеными и инженерами под надзором вооруженных охранников. Для «спецконтингента» выделили два этажа заводоуправления. ОКБ располагалось на четвертом. А на третьем этаже размещалось общежитие со спартанскими условиями. Королева поместили в большую комнату, где жили еще 23 человека, в том числе и главный конструктор этого бюро Валентин Петрович Глушко, основоположник отечественного жидкостного ракетного двигателестроения, академик АН СССР.
Здесь же находилась и столовая. Помимо скудного питания ученым выдавали ежедневно по 800 г хлеба, которые они меняли на кофе. Вечерами ученые собирались в небольшой комнатке Севрука, которая превращалась в кофейный ресторанчик, названный ими «Рио-де-Жанейро» или просто «Рио». Тюремное начальство пыталось протестовать против таких кофейных посиделок, но потом удалось договориться. Иногда Королев, Глушко и Севрук вместо разминки устраивали дружеские потасовки. Задача состояла в том, чтобы затолкать «противника» под кровать.
По-соседски в гости к Королеву
ОКБ-16, где Королева назначили главным конструктором реактивных установок, работало интенсивно и эффективно. Были разработаны, а затем успешно испытаны и внедрены на самолетах Пе-2Р ракетные ускорители (РУ-1,2) как на твердом, так и на жидком топливе. 27 июля 1944 года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР о досрочном освобождении всех 29 работников казанской «шарашки» со снятием судимости. А в августе «спецконтингенту» выделили жилье в только что построенном доме №5 по улице Лядова, что в Соцгороде.
- Исследователям жизни Королева известен этот адрес. Но никто не указывает квартиру, где жил Сергей Павлович. Нам удалось выяснить, что Королев жил в квартире №100 - двухкомнатной, с балконом, выходящим во двор. А рядом с ним, в 101-й квартире, поселился Валентин Глушко, - рассказал Вячеслав Борисович по пути в Соцгород.
И вот мы на месте. Пятиэтажка с семью подъездами. Нужная нам квартира в шестом подъезде на пятом этаже. Подъезд чистый, современные железные двери. Но перила и ступени лестниц те же, по которым когда-то ходил Королев. Поскольку на звонок нам никто не открыл, позвонили соседям. Айсылу Султановна Файзуллина, живущая в квартире напротив, выслушала нас и позвала Валентину Николаевну Кузнецову - соседку из квартиры №99. Женщины рассказали, что хозяин квартиры №100 появляется здесь редко. А то, что Королев жил именно в ней, точно. Об этом им рассказывали их родители. Айсылу Султановна гостеприимно пригласила нас к себе, провела по квартире и сказала, что у квартиры напротив точно такая же планировка.
- Мы бы хотели, чтобы на нашем доме появилась мемориальная доска с упоминанием о том, что здесь жил Сергей Павлович Королев, - добавила она. - Это общее мнение жителей подъезда и всего дома.
Двухкомнатная камера с балконом
В письме матери Королев так рассказывал о своем новом жилье: «Комната моя «шикарно» обставлена, а именно: кровать со всем необходимым, стол кухонный, покрытый простыней, два табурета, тумбочка и письменный стол, привезенный мною с работы. На окне моя посуда: три банки стеклянные и две бутылки, кружка и одна чайная ложка. Вот и все мое имущество и хозяйство. Чувствую ваши насмешливые улыбки, да и мне самому смешно. Но я не горюю... Это ведь не главное в жизни, и вообще, все это пустяки».
Именно в этой комнате Королев начал фундаментальные работы по созданию ракетопланов. Сохранились его записи, чертежи, математические расчеты, говорящие о работе над проектом баллистической ракеты с боевым зарядом 200 килограммов.
- Сергею Павловичу выделили комнату что побольше, а в меньшей поселился его охранник. Да, ученых освободили, но конвоиров не убрали. Очевидцы вспоминали, что Сергей Павлович ходил так стремительно, что солдат, приставленный к нему, едва поспевал за ним, - продолжил рассказ наш гид. - А на работу он, как и все, ездил на трамвае №9, который останавливался рядом с домом. Рано утром «спецконтингент» собирался на остановке. Людей, как скотину, пересчитывали по головам, по одному пропускали в салон и под стражей везли на работу. У проходной, в отстойнике, их опять пересчитывали, а затем запускали на завод.
Вопреки законам физики
День 12 мая 1945 года мог стать последним в жизни Сергея Королева. Тогда он участвовал в опытном полете самолета Пе-2, во время которого испытывали ракетный ускоритель РУ-1. В самолете летели двое - сам главный конструктор ускорителя как инженер-экспериментатор и летчик-испытатель Александр Васильченко. Взлет прошел нормально, но на высоте 7 тысяч метров при включении ракетного ускорителя вдруг произошел взрыв, и у самолета оторвало хвост. Васильченко чудом посадил машину.
О том, что случилось в небе, мы попросили рассказать Григория Александровича Васильченко, сына заслуженного летчика-испытателя СССР, полковника, Героя Советского Союза Александра Григорьевича Васильченко.
- Тогда мне было лет двенадцать и очень хотелось узнать от отца, что же произошло. Но об аварии он упорно молчал. Однако я хорошо запомнил разговор папы с известным казанским хирургом, профессором Иваном Владимировичем Домрачевым, который буквально воскресил отца. Как только отцу стало легче, он начал снова собираться в полет. Домрачев ему говорит: «Саша, ну что ты так хорохоришься, куда тебя несет?! К нам в госпиталь тебя на двух носилках принесли, мы тебя собирали по кусочкам. Правда, схемы у нас не было, поэтому собирали, как получится…» «Да нормально получилось!» - ответил отец.
Спустя несколько лет, уже после гибели папы, я расспрашивал тех, кто встречал тогда горевший самолет. Они рассказывали, что по всем законам физики машина не могла приземлиться. Это невозможно, но Васильченко удалось! Папа был весь поломан. Королеву повезло больше - он получил ожоги, ранения осколками, но был в сознании.
Новость об аварии дошла до Сталина. Он приказал, чтобы Королева близко не подпускали к таким полетам. Тогда в испытаниях ускорителя начал принимать участие ведущий инженер-испытатель Дьяконов.
…В августе 1946 года ОКБ-16 переехало в Москву. Казанский период истории конструкторского бюро и Королева закончился. Началась эра освоения космоса.
