Фото из архива автора
Мой отец Геннадий Константинович Тамбов пошел в военкомат добровольно в июле 1942 года, когда ему не исполнилось и 17 лет. Он был единственным кормильцем в семье, поскольку его отца Константина Васильевича репрессировали по ложному доносу. А мать Зинаиду Григорьевну как жену врага народа на работу не брали. Она перебивалась случайными заработками. Но тем не менее отец решил идти на фронт. Это было самое тяжелое время войны: враг рвался к Сталинграду, вел наступление на Кавказ.
Отца определили в пехотное военное училище в Саранске. По его словам, он мог дважды погибнуть. В июле 1943 года училище построили на плацу: «Кому исполнилось 18 лет, выйти из строя». Отцу оставался месяц до совершеннолетия. Восемнадцатилетних отправили на Курскую дугу. Как отец потом узнал, с той битвы никто не вернулся.
В октябре 1944 года новоиспеченных младших лейтенантов отправили в Венгрию. Именно там шло самое тяжелое наступление Красной армии в Европе. Венгрия - страна небольшая, наши войска вошли в нее в сентябре - октябре 1944 года, а полностью освободили только в феврале - марте 1945-го. Отец был командиром пулеметного взвода. Совсем маленьким я спрашивал его: «Папа, а ты фашистов убивал?» Отец про войну рассказывать не очень любил. Мне отвечал: «Стреляю из пулемета, они бегут, падают, а убил или нет, не знаю...» Его взвод занял одно из зданий в центре Будапешта, расположились на чердаке. На площадь въехал немецкий танк, рассказывал папа. Башней крутит, крутит, выстрел, потом темнота. Отец был тяжело ранен. В госпитале в городе Дебрецен лечился с февраля по август 1945 года. Так с не зажившей до конца раной его и выписали.
Рана кровоточила еще года три, окончательно зарубцевалась, уже когда он вернулся в Казань. Отца отправили служить в Одесский военный округ. Что там творилось! Бандиты в офицерской военной форме средь бела дня грабили склады, магазины, продуктовые базы. Порядок навел маршал Жуков, когда стал командующим округом. По службе отца как сына врага народа не продвигали. Все его однополчане звание лейтенанта получили, а он все в младших ходил. Демобилизовался папа в 1948 году, вернулся в родной город. Стал трудиться на железной дороге. Деда реабилитировали в 1956 году, тогда карьера отца пошла в гору. У него много наград. Он почетный железнодорожник СССР, у него гражданские ордена и медали. В 1985 году ему вручили орден Отечественной войны, а до этого была только медаль «За победу над Германией». Осколки от снаряда еще лет 10 после войны из его тела выходили - какие-то сами, для извлечения других он ложился в госпиталь. Много таких участников войны в то время продолжали лечение. Помню, пришел с мамой в палату к отцу, совсем маленький тогда был. Очень испугался, когда увидел большой шприц с длинной иглой. В памяти этот эпизод остался. Ранение давало о себе знать, только перед смертью отец решил оформить себе инвалидность. Умер рано - в 65 лет.
Мама в войну трудилась на оборонном заводе. Как только был освобожден Киев, ее отправили восстанавливать разрушенную столицу Украины. Два года она, девчонка, таскала кирпичи, бревна, трудилась на стройке. Предлагали в Киеве остаться, но она предпочла вернуться в Казань.
Интересный эпизод войны связан с моей бабушкой. Они с сестрой сажали картошку под кремлем, а ночью ее охраняли. Сидят, а рядом мужики костер жгут. Пригласили к костру, предлагают угоститься пирожками. Кто же в голодное время откажется?! «А с чем пирожки?» - «С крольчатиной». Потом мужики признались: с лягушками. У бабушки соответствующий рвотный рефлекс. Мы в 60-е годы кроликов держали, но она никогда их мясо не ела.
Моя будущая теща Лариса Викторовна Сибирева в 14-летнем возрасте перед самой войной со своей матерью Елизаветой Васильевной поехала к своему брату Борису в белорусский город Барановичи. Началась война, Бориса призвали в армию. Теща с матерью, женой Бориса Ефросиньей с двумя маленькими детьми (одному 4, другому год) стали возвращаться в Казань. Шли пешком, по полям, лесам, неоднократно переходили через линию фронта. Так получилось, что Ефросинью с детьми они потеряли, когда порознь искали место ночлега. В одной из деревень наткнулись на немцев. Когда всех беженцев выстроили в ряд, те поняли: будут расстреливать. Первую очередь дали поверх голов, и тут начался ливень. Фашисты бросились в укрытие. Беженцы разбежались. Переходили через мост, только перебрались - мост взорвали. Часть беженцев погибла. В Казань добрались только в сентябре.
Бориса взяли в плен, когда он находился в медсанчасти. Всю войну провел в концлагере, где заболел туберкулезом. Вернулся в Казань в 1946 году, через два года скончался. Ефросинья осталась на оккупированной территории, она была коммунисткой. Ее выдал предатель, и жену Бориса расстреляли фашисты.
Второй дядя моей супруги Георгий защищал Сталинград, где и геройски погиб. Похоронен на Мамаевом кургане, его имя золотыми буквами выбито в Зале воинской славы.
Третий дядя супруги Павел был танкистом, также погиб под Сталинградом.
Дед моей жены Виктор Петрович был ветеринаром, заразился бруцеллезом. Лекарств тогда не было, он скончался в 1943 году.
Так война забрала всех мужчин семьи Сибиревых.