Война!...Солнечный июньский воскресный день. Вся наша семья: отец Хасан, мать Сафура, сестра Роза и я - гуляем в парке культуры. Отец купил нам мороженое. Его достали металлической ложкой из большого цилиндра и опустили в форму, на дне которой лежала круглая вафля. Какое оно вкусное! Мы с наслаждением облизываем его, торопимся, чтобы не успело растаять. И вдруг все вокруг побежали к выходу, крича: «Война, война!» Репродуктор на столбе, из которого только что лилась веселая музыка, вдруг замолчал. А потом зазвучали слова Молотова: «Сегодня в четыре часа утра без объявления войны фашистская Германия по всей нашей западной границе напала на нашу страну. Бомбили Киев, Брест и другие города...» Отец, автодорожник, ушел на фронт осенью. Короткие курсы в городе Клязьме, затем Инженерные войска. Демобилизовался он только в августе 1946 года. На войне отцу приходилось строить и восстанавливать дороги и мосты. Слава Богу, вернулся живой и здоровый, с наградами на груди. А два его младших брата, Арифзян и Шакирзян, погибли. Один в 1941-м, другой в 1942 году. Где их могилы, мы до сих пор не знаем. Я самВ начале войны мне было десять лет. Сестренке Розе - семь. Жизнь состояла из учебы и очередей за продуктами. По карточкам детям полагалось 400 граммов хлеба в день, служащим - по 600. Теперь уже не мороженое мне казалось самым большим лакомством на свете, а ржаной хлеб. Мать с утра до позднего вечера была на работе. Я - за старшего. Топил печку, мыл полы, а сестренка - посуду. Обед тоже готовил я. Однажды сварил молочную лапшу с луком. «Так не делают», - учила меня соседка. «Я сам знаю, как», - упрямо отвечал я.За Казанкой у нас был огород. А в Киндерях мы копали картошку на поле. Однажды накопали с сестренкой три мешка. Взрослые помогли нам положить их на тележку. И мы, дети, восемь километров везли их домой. По дороге один мешок упал, а поднять его не можем, хоть плачь. Прохожие, видя, как мучаются дети, помогли мешок поднять и крепко привязать. Мы со своим классом выступали с концертами в госпиталях, которые располагались в наших школах. Мы же во время войны учились в деревянных зданиях, временно приспособленных под школы. Мама даже поручала мне ходить на родительские собрания к сестренке - самой было некогда, работала допоздна. Так что и сестру я воспитывал. Маленькие радости...Но мальчишки всегда остаются мальчишками. Даже в войну нам хотелось побегать поиграть. Все свое свободное время мы проводили на улице. В Казани дороги были пыльные, немощеные. Этой пылью набивали газеты - делали так называемые бомбы, и бросали их друг в друга. Взрыв - и ты весь в пыли. Значит, «убит». Хорошо, что мама не видела меня такого....и самая большая Большая радость, когда в шкафу с бельем я вдруг нашел корочку хлеба и поделился ею с сестренкой. А потом была одна самая большая радость на всех - май 1945 года. Победа! Все высыпали на улицы, обнимались, целовались. Мне исполнилось уже 14, сестренке Розе 11 лет. В той общей победе над врагом была и наша маленькая победа над всеми военными трудностями, что выпали на нашу долю. Мы их достойно преодолели.
Послевоенный постскриптум
Остается только добавить, что после войны мой герой учился в медицинском институте, потом в аспирантуре, женился, у него родился сын. Затем Леониду Хасановичу предложили поработать в Алжире. Шесть лет - два раза по три года, Мавзютов провел в африканской стране, был главврачом в госпитале ООН. Там он освоил французский язык и сумел доказать, что на тот момент советская высшая медицинская школа являлась одной из лучших в мире. - Сначала ко мне относились с недоверием. Особенно высокого мнения о себе были индийцы, - вспоминает хирург. - Но несколько успешно проведенных операций, точность поставленных диагнозов - и от сомнений в квалификации русского врача не осталось и следа. Упорство у меня из военного детства... А возможность поработать за рубежом я словно получил по наследству. Мой отец, проживший 97 лет, прошел фронт, перенес ложный донос, год заключения. Потом был оправдан и строил дороги в дружественной нам тогда Индонезии. ...Леониду Хасановичу 82 года. Зимой он окончил компьютерные курсы и спешит оставить потомкам память о своих прожитых годах. Потомков у него много - три сына, дочь, десять внуков.
Послевоенный постскриптум
Остается только добавить, что после войны мой герой учился в медицинском институте, потом в аспирантуре, женился, у него родился сын. Затем Леониду Хасановичу предложили поработать в Алжире. Шесть лет - два раза по три года, Мавзютов провел в африканской стране, был главврачом в госпитале ООН. Там он освоил французский язык и сумел доказать, что на тот момент советская высшая медицинская школа являлась одной из лучших в мире. - Сначала ко мне относились с недоверием. Особенно высокого мнения о себе были индийцы, - вспоминает хирург. - Но несколько успешно проведенных операций, точность поставленных диагнозов - и от сомнений в квалификации русского врача не осталось и следа. Упорство у меня из военного детства... А возможность поработать за рубежом я словно получил по наследству. Мой отец, проживший 97 лет, прошел фронт, перенес ложный донос, год заключения. Потом был оправдан и строил дороги в дружественной нам тогда Индонезии. ...Леониду Хасановичу 82 года. Зимой он окончил компьютерные курсы и спешит оставить потомкам память о своих прожитых годах. Потомков у него много - три сына, дочь, десять внуков.
