Жила-была в городе девушка Людмила. Умела мечтать, и ее мечты всегда исполнялись, ибо была она человеком волевым и целеустремленным, а главное, вовремя поняла, чего ей надо, а чего нет.
Чаще всего мечтала о счастье. Не хилом и разовом, а полном и долговечном.
Ей было двадцать лет, и она мечтала о большой и взаимной любви. Настоящей, о которой пишут книги и снимают кино.
- Вот придет такая любовь, - говорила она себе, - и я буду счастлива.
А так как мечты ее всегда исполнялись, то любовь к ней пришла. Взаимная и настоящая. Были свидания в парке Горького, поцелуи, пахнущие весной, прикосновения, от которых кружилась голова и подкашивались ноги, непреходящий восторг и свадьба как венец затаенных желаний. И она была бы счастлива, если бы не противная работа, которая отравляла ей жизнь. Ведь нелюбимая работа - каторга. Но поскольку Людмила являлась человеком - помните? - волевым и целеустремленным, то через несколько лет нашла для себя хорошую и интересную. Теперь работа была праздником, как было каждодневным праздником и возвращение домой. И она вполне могла бы назвать себя счастливой, будь у нее дочь, похожая на нее. Людмила мечтала иметь именно дочь.
Не случилось осечки и здесь: через год с небольшим она родила дочь-красавицу. С каждым месяцем в ней все явственней проступали черты матери. О, Людмила была бы бесконечно счастлива, если бы вдруг не заболел и не слег в постель с опасными осложнениями муж Сергей. Она просиживала возле него ночи, подняла на ноги лучших докторов и даже молила Бога, чтобы все обошлось.
- Господи, - шептала она, глядя на впалые щеки мужа, - помоги ему. И я больше никогда и ни о чем тебя не попрошу, только помоги.
Наконец дело пошло на поправку, и Людмила могла бы считать себя счастливым человеком, если бы не денежные затруднения. Лекарства и доктора - это такие расходы!
И она решила стать бизнес-леди. Времена в городе были еще такие, когда вполне можно было завести собственное дело, не будучи принадлежной к какому-либо из имеющихся кланов. Людмила сама нашла себе «крышу» в лице одного из районных смотрящих, умевшего держать слово, и к сорока годам имела собственный дом в два этажа с мансардой в районе «немецкой Швейцарии», два авто - для себя и мужа, которого по-прежнему любила, квартиру в центре для подрастающей дочери, работающий как часы бизнес с дочерними отделениями в Москве и Петербурге и вполне приличный капиталец в гринах. Каждое лето они ездили отдыхать за границу, побывали в Риме, Париже, Ницце и даже на Алеутских островах. Но как она могла быть счастлива, если за то время, когда сутками пропадала на работе, дочь совершенно отбилась от рук? И мать вплотную занялась воспитанием дочери, мечтая наверстать упущенное. Постоянно беседовала с ней, они ходили в театр и на выставки. Скоро Людмила заметила, что у дочери гуманитарный склад ума, и стала прививать ей интерес к чтению. Года через полтора книга перевесила бесцельное мотание дочери по улицам. Людмила Николаевна предприняла необходимые меры, после чего дочь попала в нужный список и поступила в университет.
Об этом можно было только мечтать. Дочь успешно сдавала сессии, была одной из лучших и перспективных студенток и ночным клубам предпочитала читальный зал в Лобачевке. Друзья у нее были вполне приличные, из хороших семей, а вскоре появился и кавалер: аспирант-первогодок по имени Юрий. Они начали встречаться, Юрий стал вхож в семью, чему ни Людмила Николаевна, ни ее муж совершенно не противились.
- Хороший мальчик, - говорила она супругу после очередного их посещения Юрием.
- Хороший, - вполне искренне соглашался муж.
Людмила Николаевна стала мечтать о внуке. Белокуром, с большими глазами и ямочками на полных щечках.
- Родится внук, - говорила будущая бабушка, - и можно поставить точку. Я буду совершенно счастлива.
Пришло время, и появился внук - ведь ее мечты всегда исполнялись. И она непременно была бы счастлива, если бы не этот проклятый насморк. Он отравлял ей жизнь больше, чем некогда нелюбимая работа. Он выбивал из колеи и раздражал больше, чем глухое рыкание огромного пса на соседском балконе. Насморк, конечно, прошел. Теперь у нее было все для счастья: все здоровы, устроены и благополучны. Совершенно полный набор, когда желать чего еще либо просто грех.
Что она чувствовала? Успокоенность?
Да.
Удовлетворенность?
Скорее всего.
Благодарность судьбе?
Возможно.
Но ведь все это еще не счастье?
Полина ФЕДОРОВА
