Караваев вернулся в родную Казань, устроился на работу на родном предприятии...
Как бы хотелось продолжить «...и попал в объятья родных людей». Не получается: отец и старший брат Павла погибли на войне, а мама не дожила двух месяцев до возвращения сына. Других родственников у Караваева не было.
Что ж, буду обзаводиться, решил он. Мужчины в ту пору находились в большом дефиците, так что у двадцатилетнего ветерана войны был большой выбор.
Это-то и смущало неопытного в таких делах молодого человека. Если он уже успел привыкнуть к артобстрелу, то обстреливание женскими глазками стало для него внове. От снаряда, понятно, спрятался в окоп, может, не достанет. А куда спрячешься от завлекающего девичьего взгляда?..
Павел решил не спешить, приняв мудрое решение: пусть сначала повыскакивают замуж самые торопливые, зато потом будет легче определиться среди основательных. Ведь женское терпение - едва ли не самое главное в семейной жизни.
А через пять лет все случилось, как по предначертанному свыше. Караваев возвращался вечером со смены, когда на его глазах какая-то сволочь толкнула под трамвай стоявшую на остановке девушку. К счастью, та под колеса не попала, но от сильного удара потеряла сознание. Павел знал: оставлять раненых на поле боя - последнее предательство. Он подхватил девушку на руки и донес до больницы, которая находилась за два квартала от места происшествия. В приемном покое он узнал, как зовут пострадавшую, и пообещал навестить ее. Случилось это в последний день февраля.
Через неделю Караваев появился в палате Кати Федоровой (так звали девушку).
- Под трамвай меня, наверное, Машка Глотова толкнула. Ревнивая она, думает, что я у нее жениха отбиваю. А у меня ведь нет никого.
Спокойная уравновешенная Катерина пришлась по душе Караваеву. Если сначала он просто захаживал к ней, то постепенно эти захаживания превратились в ухаживания. А через полгода молодые решили пожениться.
Семейная жизнь у Караваевых заладилась с самого начала. Катя была хозяйственной, хорошо готовила, заботилась о муже, умела ладить с соседями (что во времена коммуналок было обязательной необходимостью). Освобожденный от многих домашних хлопот, Павел подался учиться - сначала в вечерний техникум, а потом и в институт поступил. Перспективного специалиста назначили на должность заместителя начальника цеха и даже вручили ключи от отдельной квартиры.
И вот тогда Павел стал испытывать определенное беспокойство. Только сейчас у вечно занятого Караваева возник вопрос: а дети? Почему у них нет детей? И жилищные условия позволяют...
- Катенька, а давай наследником обзаведемся, - как бы между прочим сказал Караваев жене в один из вечеров.
Ответ получился неожиданным: Катерина упала на диван и зарыдала.
- Что случилось, родная?
- Ты думаешь, я сама не хочу? - сквозь слезы выговорила Катя. - Я к доктору ходила, а он говорит...
И слова женщины снова потонули в потоке слез.
Как оказалось, по каким-то там женским причинам Катерина оказалась неспособной к деторождению.
С той поры в семье Караваевых словно поселился кто-то невидимый третий. Это призрачное существо заставляло молчать Павла, когда он возвращался домой после работы или лекций в вечернем институте; доводило до слез Катерину - и она втайне от мужа тихо плакала на кухне. Внешне в их жизни мало что изменилось, но убежали куда-то прежние бесшабашные фантазии, забрался в темную кладовку смех, посерели солнечные праздники.
Так продолжалось до очередного Дня Победы. В этот день Павел встречался с однополчанами, потом зазывал их к себе в гости. И пехота не ограничивалась «командирскими 100 граммами».
В самый разгар веселья Павел вышел покурить на балкон со старым другом Мишкой Жуковым. То да се, слово за слово - и разговор дошел-таки до тревожившей Караваева ситуации.
- Тю, да ты, Пашок, напридумывал себе страху. Сейчас нет - потом будет.
- Не будет, Мишаня. Как мне сказал доктор, медицина на сегодняшний день не способна решить такую проблему. Вот...
- Ай, не вздыхай! Вспомни, у нас в части воевал сын полка Васька. Сколько же ему лет-то было?.. Двенадцать, кажется. Никто ведь из нас не был его отцом, а все любили как родного! Просеки, Паш...
После разговора с Жуковым Павла Сергеевича словно подменили. Особенно это было заметно на семейном фронте. Вспоминая военную терминологию: «После тяжелых оборонительных боев наши войска перешли в наступление...»
Перемены к лучшему коснулись и Екатерины - слезы высохли, улыбчивая бодрость окончательно победила серую вялость. До поры до времени она не понимала, с чем связаны такие перемены в семье. Но вот однажды вечером...
- Катенька, сядь и не перебивай меня, - Караваев пришел домой необычно взволнованным. - У нас будет сын.
- А...
- Я же попросил: не перебивай. Я провел углубленную разведку в детском доме, даже выбрал мальчишку. Ты не против?
- Пашечка, конечно... конечно нет! А сколько ему лет?
- Все подробности чуть позже. Надо подготовить кучу документов и всякое такое. Самое главное, что ты согласна.
- Согласна, Паша, согласна!..
Через несколько месяцев необходимой бумажной волокиты четырехлетний Андрюша переехал в квартиру новых родителей. Случилось это 28 февраля.
С годами семейство Караваевых выросло до семи человек (включая родителей). Дети, которые по неистребимому желанию Павла Сергеевича появлялись в новом жилище в последний день зимы, росли в достатке, в атмосфере любви и добра.
...Прошло много лет. Караваевы выросли, обзавелись собственными семьями, поразъехались по своим квартирам. Но каждый год в последний день зимы они собирались у Павла Сергеевича и Екатерины Григорьевны - у папы и мамы, чтобы отметить свой приход в семью и второй день рождения Караваева.
Так было и на этот раз. Взрослые сидели за столом, детвора скакала по комнатам.
- А что, Катенька, может, нам еще кого-нибудь взять?
- Да кто нам даст, Паша? Мы уже старые...
- Я дам! - к старикам подошел один из сыновей. - Пап-мам, не сочтите за наглость. Нам с женой загранкомандировка на два года светит, а детей туда брать не велят. Говорят, оставьте у дедушки с бабушкой. Нельзя ли?..
- Обязательно, Сашок! Ну-ка, где мой внучок бегает?
К столу подскочил мальчик лет шести.
- Значит так, Василий. Остаешься у нас на два года. Назначаю тебя сыном полка!
- Ура-а, дедуля!..
Как бы хотелось продолжить «...и попал в объятья родных людей». Не получается: отец и старший брат Павла погибли на войне, а мама не дожила двух месяцев до возвращения сына. Других родственников у Караваева не было.
Что ж, буду обзаводиться, решил он. Мужчины в ту пору находились в большом дефиците, так что у двадцатилетнего ветерана войны был большой выбор.
Это-то и смущало неопытного в таких делах молодого человека. Если он уже успел привыкнуть к артобстрелу, то обстреливание женскими глазками стало для него внове. От снаряда, понятно, спрятался в окоп, может, не достанет. А куда спрячешься от завлекающего девичьего взгляда?..
Павел решил не спешить, приняв мудрое решение: пусть сначала повыскакивают замуж самые торопливые, зато потом будет легче определиться среди основательных. Ведь женское терпение - едва ли не самое главное в семейной жизни.
А через пять лет все случилось, как по предначертанному свыше. Караваев возвращался вечером со смены, когда на его глазах какая-то сволочь толкнула под трамвай стоявшую на остановке девушку. К счастью, та под колеса не попала, но от сильного удара потеряла сознание. Павел знал: оставлять раненых на поле боя - последнее предательство. Он подхватил девушку на руки и донес до больницы, которая находилась за два квартала от места происшествия. В приемном покое он узнал, как зовут пострадавшую, и пообещал навестить ее. Случилось это в последний день февраля.
Через неделю Караваев появился в палате Кати Федоровой (так звали девушку).
- Под трамвай меня, наверное, Машка Глотова толкнула. Ревнивая она, думает, что я у нее жениха отбиваю. А у меня ведь нет никого.
Спокойная уравновешенная Катерина пришлась по душе Караваеву. Если сначала он просто захаживал к ней, то постепенно эти захаживания превратились в ухаживания. А через полгода молодые решили пожениться.
Семейная жизнь у Караваевых заладилась с самого начала. Катя была хозяйственной, хорошо готовила, заботилась о муже, умела ладить с соседями (что во времена коммуналок было обязательной необходимостью). Освобожденный от многих домашних хлопот, Павел подался учиться - сначала в вечерний техникум, а потом и в институт поступил. Перспективного специалиста назначили на должность заместителя начальника цеха и даже вручили ключи от отдельной квартиры.
И вот тогда Павел стал испытывать определенное беспокойство. Только сейчас у вечно занятого Караваева возник вопрос: а дети? Почему у них нет детей? И жилищные условия позволяют...
- Катенька, а давай наследником обзаведемся, - как бы между прочим сказал Караваев жене в один из вечеров.
Ответ получился неожиданным: Катерина упала на диван и зарыдала.
- Что случилось, родная?
- Ты думаешь, я сама не хочу? - сквозь слезы выговорила Катя. - Я к доктору ходила, а он говорит...
И слова женщины снова потонули в потоке слез.
Как оказалось, по каким-то там женским причинам Катерина оказалась неспособной к деторождению.
С той поры в семье Караваевых словно поселился кто-то невидимый третий. Это призрачное существо заставляло молчать Павла, когда он возвращался домой после работы или лекций в вечернем институте; доводило до слез Катерину - и она втайне от мужа тихо плакала на кухне. Внешне в их жизни мало что изменилось, но убежали куда-то прежние бесшабашные фантазии, забрался в темную кладовку смех, посерели солнечные праздники.
Так продолжалось до очередного Дня Победы. В этот день Павел встречался с однополчанами, потом зазывал их к себе в гости. И пехота не ограничивалась «командирскими 100 граммами».
В самый разгар веселья Павел вышел покурить на балкон со старым другом Мишкой Жуковым. То да се, слово за слово - и разговор дошел-таки до тревожившей Караваева ситуации.
- Тю, да ты, Пашок, напридумывал себе страху. Сейчас нет - потом будет.
- Не будет, Мишаня. Как мне сказал доктор, медицина на сегодняшний день не способна решить такую проблему. Вот...
- Ай, не вздыхай! Вспомни, у нас в части воевал сын полка Васька. Сколько же ему лет-то было?.. Двенадцать, кажется. Никто ведь из нас не был его отцом, а все любили как родного! Просеки, Паш...
После разговора с Жуковым Павла Сергеевича словно подменили. Особенно это было заметно на семейном фронте. Вспоминая военную терминологию: «После тяжелых оборонительных боев наши войска перешли в наступление...»
Перемены к лучшему коснулись и Екатерины - слезы высохли, улыбчивая бодрость окончательно победила серую вялость. До поры до времени она не понимала, с чем связаны такие перемены в семье. Но вот однажды вечером...
- Катенька, сядь и не перебивай меня, - Караваев пришел домой необычно взволнованным. - У нас будет сын.
- А...
- Я же попросил: не перебивай. Я провел углубленную разведку в детском доме, даже выбрал мальчишку. Ты не против?
- Пашечка, конечно... конечно нет! А сколько ему лет?
- Все подробности чуть позже. Надо подготовить кучу документов и всякое такое. Самое главное, что ты согласна.
- Согласна, Паша, согласна!..
Через несколько месяцев необходимой бумажной волокиты четырехлетний Андрюша переехал в квартиру новых родителей. Случилось это 28 февраля.
С годами семейство Караваевых выросло до семи человек (включая родителей). Дети, которые по неистребимому желанию Павла Сергеевича появлялись в новом жилище в последний день зимы, росли в достатке, в атмосфере любви и добра.
...Прошло много лет. Караваевы выросли, обзавелись собственными семьями, поразъехались по своим квартирам. Но каждый год в последний день зимы они собирались у Павла Сергеевича и Екатерины Григорьевны - у папы и мамы, чтобы отметить свой приход в семью и второй день рождения Караваева.
Так было и на этот раз. Взрослые сидели за столом, детвора скакала по комнатам.
- А что, Катенька, может, нам еще кого-нибудь взять?
- Да кто нам даст, Паша? Мы уже старые...
- Я дам! - к старикам подошел один из сыновей. - Пап-мам, не сочтите за наглость. Нам с женой загранкомандировка на два года светит, а детей туда брать не велят. Говорят, оставьте у дедушки с бабушкой. Нельзя ли?..
- Обязательно, Сашок! Ну-ка, где мой внучок бегает?
К столу подскочил мальчик лет шести.
- Значит так, Василий. Остаешься у нас на два года. Назначаю тебя сыном полка!
- Ура-а, дедуля!..
