Мы с мужем жили, казалось бы, полноценной жизнью, но она не имела смысла. Впереди не было ничего. Когда я видела где-нибудь мам с маленькими детьми, меня начинали душить слезы. И вот настал день, когда мой муж не выдержал и первый заговорил об этом:
- Давай усыновим ребенка. Я в командировке познакомился с одним парнем. Они с женой усыновили мальчика 6 лет назад – говорит, даже забыли, что не сами родили его.
Сначала я была в шоке. Чужой ребенок! Чужой! Неизвестных мне людей…
Но чем больше я думала об этом, тем менее страшной мне казалась эта мысль. Глядя на чужого ребенка на улице, думала – а могла бы я полюбить его, как своего?
И мы решили с мужем посмотреть на отказных детей. Я смотрела на этих малышей и не могла поверить, что они ничьи. Странное ощущение: каждый ребенок был как потерянная вещь, которая в бюро находок дожидается своего хозяина. Который же из них наш?
Чуда не произошло: многие рассказывают, как они вошли в комнату и сразу же увидели «своего» ребенка. Мы подходили то к одному, то к другому малышу, слезы катились из глаз, их было безумно жаль, но выбрать кого-то конкретно было невозможно. Ведь они все одинаково нуждались в любви, заботе…
Нянечка посоветовала встать на учет в социальную опеку и спокойно поизучать картотеку: «Многие по нескольку лет ищут «своего» ребенка», - успокоила она.
Озарение
И мы сделали все необходимое. Прошли через массу утомительных процедур по оформлению документов, собирания справок…
Начались поиски «своего» ребенка. Нам предлагали по картотеке то одного, то другого, но ничего не складывалось. Мы ездили в больницу, дарили детям игрушки, тетешкали их, но взять никого не хотелось. Морально было очень тяжело. Про себя уже решила, что я просто эгоистка, которая не может принять рожденного другой женщиной ребенка.
И вот однажды – я не знаю, как еще сказать об этом, - снизошло озарение.
Я в очередной раз приехала в больницу и увидела новенького малыша месяцев четырех. Он лежал с особенно одиноким, сиротливым видом. Не знаю почему, он напомнил мне какого-то зверька с огромными несчастными глазами – худенького, брошенного. Я сразу вспомнила, как все свое детство подбирала на улице брошенных котят, выкармливала их из пипетки…
Трясущимися руками я взяла малыша и заглянула ему в личико. Глазки темные, непонятного цвета, но, похоже, будут синими. Темные волосики (мы с мужем оба светлые) на круглой как мячик голове смешно растут гнездышком.
Я даже не знала, девочка это или мальчик, но со мной произошло что-то непонятное.
- Оставь его, - сказала проходившая мимо нянечка. - Тяжелый ребенок, а вы и здоровеньких не брали…
Оказалось, что мальчику на самом деле полгода, у него задержка физического и психического развития (этот диагноз есть абсолютно у всех брошенных детей – из-за недостатка ухода), хламидии, проблемы с сердцем (но сейчас вообще мало рождается детей без таких отклонений), повышенное внутричерепное давление, энурез... Мальчика отобрали у юной мамки, которая скрывала его рождение от родителей, отвезя к бабке в деревню. А эта бабка и за собой с трудом ухаживала. Когда из соцзащиты приехали за малышом, он был предельной степени истощения, с чудовищным дерматитом и пролежнями – ведь ему не меняли пеленки так часто, как это было нужно…
Все плакали
Вечером я рассказала мужу о Димке (пришло в голову это имя, хотя никогда не питала к нему пристрастия). Он полез в интернет узнавать о Димкиных болезнях. Молчал. Наши родные разделились во мнении: обе мамы и моя сестра, как ни странно, были против, а отец мужа – за. Может быть, потому что мужчины слабо представляют себе всю тяжесть ухода за ребенком?
- А если не выдержите? А если он никогда не выздоровеет? – плакала моя мама.
И все-таки наши родители собрались и поехали вместе с нами в больницу. И мама, взяв Димку на руки, вдруг сказала странным голосом:
- А ведь он очень похож на тебя.
И правда, есть у нас общее – широко расставленные глаза.
В общем, все плакали, и все решили – Дима наш!
И вот мы прошли все необходимые процедуры по оформлению документов, суд, и наш сын наконец дома. Я была удивлена, что Димка в своем активном возрасте, когда все малыши гулят, вертятся, стреляют глазками, остается абсолютно безучастным ко всему. Подходим к нему – ноль реакции. Гладим, массируем, играем, поем песенки – Димка как пластиковый пупс. Зажал кулачки плотно-плотно - не разжать! – и молчит. Оказалось, что ребенок не развивается сам по себе – это происходит, только если родители с ним разговаривают, берут на руки, гладят, играют – словом, нужен постоянный физический и эмоциональный контакт. В доме ребенка даже с самыми сердобольными нянечками это невозможно.
Мама плакала и говорила, что Дима вырастет олигофреном. Прощу эти слова – ей было очень тяжело.
Но любовь сделала свое дело! Сначала Димка стал стремительно толстеть и расти. Оказывается, морально угнетенные дети (а отказные дети именно такие – даже младенцы прекрасно понимают, что они брошены) плохо растут, даже если отлично питаются. Уже через полгода Димка почти ни в чем не отставал от сверстников.
Но сразу скажу – это результат бессонных ночей, усталости до нервного срыва, больших материальных затрат.
Может быть, многие меня осудят за такие слова, но я так благодарна той женщине, которая отказалась от этого ребенка. Ведь только благодаря ей я смогла стать матерью.
«Это наш сын!»
Сейчас я общаюсь с другими родителями, усыновившими детей. Делимся опытом, проблемами - без них не обходится. Усыновленных детей, оказывается, очень много. Гораздо больше, чем может себе представить человек, который не в теме.
Кстати, я не имитировала беременность, как многие мои знакомые усыновители. Просто показалось, что весь этот «цирк» оскорбителен. Позорного тут нет ничего! А если люди говорят что-то плохое – это на их совести. Надеюсь, Дима, когда будет все понимать, воспримет ситуацию правильно. Родителями становятся по-разному…
Прошло два года. Димка растет. И какой же это умный, ласковый, любящий ребенок! С мужем они большие друзья. Когда тот что-то мастерит, Димка от него не отходит ни на шаг. Муж счастлив – наконец-то в нашей «женской» семье появился мужчина, единомышленник. Он уже сейчас планирует, как будет ездить с ним на рыбалку, научит водить машину, кататься верхом. Бабушки и дедушка Диму рвут на части, ревнуют друг к другу, балуют. Уже намекнули, что им мало одного внука.
Конечно, все проблемы со здоровьем не решены. Многие болезни, как сказали врачи, будут сопровождать Диму всю жизнь. Ну и что? Если бы наш собственный ребенок родился нездоровым, разве мы отказались бы от него?
Димка – абсолютно наш ребенок. Он даже стал светлеть «под нас», а ведь обычно дети с возрастом, наоборот, темнеют. И все говорят, что он очень похож на меня. Я счастлива.