Евгений СУХОВ. "ЧЕРНАЯ ВДОВА"

Из серии романов «Я - вор в законе». Продолжение...

- Но с Сафроновым совсем другое, это точно! Он братве поставлял нужные контракты. Сейчас ведь братва стала цивильной, совсем не разберешь, кто он такой: не то бандит, не то коммерсант! Так вот, он им подгонит нужный контракт, а они ему десять процентов отстегнут. Так что для братвы его убийство большая потеря, по моему разумению, они должны были с него пылинки сдувать. Не вяжется что-то... Начальник, у тебя клюет! - выкрикнул Кривой.

Дернув удилище, Чертанов опоздал на самую малость - рыбина, хлопнув по водной глади могучим хвостом, быстро удалилась в мутную глубину.

- Черт! - невольно выругался Чертанов.

Кривой лишь мелко рассмеялся.

- С кем он из авторитетов дружбу водил, знаешь?

- Это слишком громко сказано - дружба. Но, насколько мне известно, он якшался со смотрящим Северо-Западного округа.

- Кузей, что ли? - удивился Чертанов.

- С ним.

- И какие же у них были дела?

Кривой удивился:

- А какие тут еще могут быть дела?.. Выехать с бабами на природу куда-нибудь, поесть шашлыков да трахнуться где-нибудь в загородном доме. Ассортимент-то невелик, - неожиданно Кривой заулыбался каким-то своим мыслям.

- Значит, женщины у него тоже были? - задал вопрос Чертанов. - А я слышал, что он был неплохой семьянин.

Кривой удивленно посмотрел на Чертанова.

- Начальник, мне иногда кажется, что ты жизни совсем не знаешь. Это какой мужик-то откажется, если баба задирает юбку выше головы. Это оловянный какой-нибудь может выдержать, а мы с тобой, слава богу, из плоти да из крови сотканы! Можем позволить себе некоторые слабости, а потом - чего же это себя удовольствия-то лишать, верно?

- А ты много знаешь, - не удивился Чертанов.

- Как же не знать, среди людей живу, - скромно заметил Кривой.

- Может, ты тогда и женщину его видел?

- Однажды видел, - честно признался Кривой. - Это в прошлом году было в Тропарево. Солнцевские тогда на толковище грузин выдернули. Чего-то они там не поделили... Ну и меня взяли в довесок, - показал Кривой на свои татуированные кисти. - Я бродяга-то без претензий, когда мне копейку на карман бросают, то я не привык отказываться. Засветил свои наколки да и отчалил себе с миром. У пиковых к таким вещам особое уважение. А у меня, как ты знаешь, вся спина и грудь расписаны. Когда я на пляже раздеваюсь, так вокруг просто все цепенеют, как кролики, - показал Кривой ряд золотых зубов.

- Ладно, не о том говоришь. Что там дальше было?

- А чего было? Да ничего и не было. Перетерли все по-тихому да разошлись. Меня Кузя с собой забрал, ну и поехали куда-то в Кунцево на пруды.

- Место можешь вспомнить, где был?

- Да какой там, - отмахнулся Кривой, - как говорится, режь меня на куски - все равно не вспомню! Пьяный я был в дымину! Как дело-то уладилось, ну я и накачался раньше времени. Очухался только тогда, когда на место приехали. Оттуда ночью выезжали, но я тоже спал, проснулся, когда Киевский вокзал проезжали.

- И что за баба?

Кривой заулыбался вновь. Чертанова начинала раздражать его веселость. Ему так и хотелось подправить пальцами его кривую улыбку:

- А баба центровая, отвечаю! Такую не каждый день встретишь, - и мечтательно произнес: - Я бы подержался за такие титьки.

- При встрече сумеешь ее узнать?

- Начальник, ты меня всерьез удивляешь. Я же тебе говорю, центровая! Такую, даже если захочешь позабыть, все равно не получится.

- Хорошо, - удовлетворенно сказал Чертанов, - и какие же дела у Сафронова были с Кузей?

- Я в их проблемы не встревал, мне это как-то без надобности. За подобное любопытство можно и без башки остаться. Если бы захотел, то сам бы рассказал... О чем-то серьезном перетирали. Верняк! В гужбане Сафронов не участвовал, да его никто и не осудил. Выпил вместе со всеми рюмку-другую да и удалился в комнатенку со своей киской. Больше я его не видел, - и вновь губы сладко растянулись, - а чувиха классная! Такая попка сладенькая. Я бы...

- У Сафронова были еще женщины?

- А то! Я удивляюсь, что ему только сейчас яйца отрезали. Он столько баб перепахал!

- При его должности и внешности это немудрено. Что-то рыбалка у меня сегодня не складывается.

Кривой посмотрел на небо. Солнце, гуляя по кругу, стремилось заползти за одинокую белесую тучку. Погода обещала быть жаркой.

- Уходишь, значит, начальник? - разочарованно спросил Кривой. - Напрасно. После обеда рыба должна серьезная пойти, от самого клева уходишь.

Чертанов медленно сматывал удочку, на траве, пораззевав рты, лежали два окуня.

- Как-нибудь в другой раз. Ты эти две рыбешки забери с собой, мне они без надобности. Их даже коту не хватит.

- Как скажешь... Начальству перечить не привык. Ты бы еще червей мне оставил, - показал Кривой в сторону жестяной банки. - А то на опарыш не очень идет. Я тут до самого утра буду. И жраниной порядком запасся.

- Бери.

- Вот за это, начальник, спасибо.

Чертанов сложил удочку, упаковал ее в брезентовый пакет.

* * *

Место прежней работы покойного Сафронова располагалось в соседнем квартале, и Чертанов, вырвав часок из плотного графика, решил наведаться к нему на службу. В первую очередь ему хотелось пообщаться с начальником отдела, в котором прежде работал Иван Петрович.

- Я слышал, Яков Петрович, что вы с покойным Сафроновым были друзьями и знаете его лучше, чем кто-либо. Можете сказать, что он был за человек? - спросил Чертанов.

Человек, сидевший напротив него за большим письменным столом, производил очень благоприятное впечатление. Выглядел благополучно. Впрочем, так оно и было, если в тридцать пять лет он уже возглавлял крупный отдел. Должность, конечно, не генеральская, но вот на полковничью потянет, это точно. И ранняя седина, пробившаяся на висках, только добавляла его облику импозантности.

- Иван Петрович действительно был очень интересным человеком. Все старался успеть... за многое брался. Был очень контактным, имел широкий круг общения. Умел не только работать, но и отдыхать. Объездил половину мира. Мог о многом рассказать. Имел массу увлечений... Может, вас интересует что-то более конкретное? - мягко улыбнулся Старостин.

Вот только непонятно было, почему это вдруг Яков Петрович начал нервничать, хотя явно старался этого не показывать. Но его выдавали руки, беспокойные и крайне нетерпеливые. Вот пальцы подхватили незаточенный карандаш и принялись его переворачивать. Наигравшись, он стал постукивать им по кожаной толстой папке.

- Были ли у него женщины? - откровенно спросил Чертанов.

Простой карандаш приподнялся будто бы для удара. Но потом неожиданно Яков Петрович отшвырнул его в сторону:

- Ну, знаете! - возмущенно протянул он. - Если что-то и было в молодости... Так это все давно прошло... Конечно, он любил женщин и они его любили. Но в последние годы он сделался совершенно другим человеком. Отличный семьянин, заботливый отец, жену свою обожал до безумия! Но это неудивительно, такая красавица! Но с чего вы решили, что это может иметь отношение к делу?

- Понимаете... В этом деле не все так просто, как кажется на первый взгляд... Мы должны проверить и учесть все версии. А это одна из них. И потом, вспомните, как погиб ваш друг. Вам не кажется это странным? Ножом ему распороли мошонку!

Подбородок Старостина собрался в крохотные складки, он раздумывал. Но уже в следующую секунду произнес почти облегченно:

- Еще раз вам повторяю, Иван Петрович был прекрасный семьянин, это вы можете спросить у кого угодно в отделе. Хочу вам сказать, вы просто не там ищете. В наше время из-за женщин не убивают... Извините меня за цинизм, но этого добра хватает. Главное, чтобы деньги были. Тогда сколько угодно, когда угодно и где угодно!

(Продолжение следует.)