У многих из нас есть свой любимый талисман, напоминающий о каком-то приятном событии. У прекрасной и слабой половины человечества это может милый плюшевый мишутка «панда», подаренный любимым человеком. Кто-то бережно хранит на полочке или в книжном шкафу диковинный раритет, привезенный из путешествия в далекую экзотичную страну. Вот и разноцветные камушки и камушки с дырочкой посредине «на счастье», собранные на черноморском пляже, наверняка есть и в вашем доме.
Но талисмана, спасшего жизнь, корреспонденту «Казанских ведомостей» еще не доводилось встречать. До конца минувшего февраля.
В эти дни, в составе автоколонны волонтеров общественного движения «Золотые Руки Ангела – Татарстан» мы отправились с гуманитарным грузом на Донбасс. Меня распределили в экипаж мощного внедорожника, а в его водителе, одетым в хорошо подобранный камуфляж, сразу неуловимо чувствовалась не просто профессиональная военная выучка. «Боец спецподразделения» – сразу пришло в голову. Об этом говорил в том числе и его цепкий внимательный взгляд не только на дорогу трассы, уходящей перед нами за горизонт, но и на все пространство, окружавшее нас по ходу следования. Что уж говорить про два армейских шлема, безмятежно лежащих прямо на широкой панели приборов джипа!
Покореженный армейчский жетон, ставший талисманом.
Фото: © Влад Миров
Но больше всего внимания поневоле привлек небольшой, слегка покореженный армейский жетон, подвешенный на зеркале заднего вида и мерно покачивающийся в такт нашей дальней дороги. Время от времени я поглядывал на этот небольшой характерный предмет из сурового армейского быта и строил свои предположения – почему же он здесь, в качестве дорожного брелка?
Через много часов пути немногословного, сдержанного водителя все же удалось разговорить и вот что он рассказал об истории этого маленького судьбоносного свидетеля его жизни, висевшей на волоске от смерти.
- В 2009 году, во время военной службы, я получил свое первое ранение. И что было обидно – не в боевых выходах, а на учебном полигоне, – рассказывает офицер с позывным «Лари». Этот позывной он взял в ходе участия в боях за Цхинвал в 2008 году. Страна этот год запомнила кодовыми словами «Грузия. Южная Осетия. Помощь российских миротворцев в отражении агрессии».
У водителя наше машины из гуманитарной колонны
оказалась обширная «военная» биография.
Фото: © Влад Миров
«Лари» служил командиром взвода по борьбе с диверсионными группами, в послужном списке и пресечение наркотрафика на границе с макообильным Казахстаном, гонялись там за тамошними наркокурьерами.
- Так вот, к нам в часть в том году прибыло по призыву, как обычно, молодое пополнение, – продолжает свой рассказ кадровый военный. – В тот день у нас по расписанию – занятия с ними по отработке метания гранат. Уже с самого утра появилось предчувствие – что-то пойдет не так. Поэтому надел армейский бронежилет второго типа «черепаха», с максимально возможным закрытием, полностью вставил в него все пластины и отправился на занятия. В течение двух часов провел с этими молодыми бойцами подробный инструктаж – как обращаться с гранатой. И служил у меня в подразделении боец, фамилию которого запомнил на всю жизнь – Васильев. Вот бывают же такие люди – посмотришь на лицо этого человека и понимаешь: с ним точно будут какие-то проблемы!
А еще одной проблемой в тот день стало то, что бросать гранаты предстояло не из окопов, как обычно, а с бетонных заграждений, неплотно стоявших к друг другу плит. Вот подошла очередь выполнять метание гранаты и у моего Васильева. Приготовились мы с ним к метанию. Стою, смотрю на ящик с гранатами. Затем – на него. Еще раз спрашиваю: «Ты точно понял, как правильно бросать? Точно? Ну давай тогда! Кидай!» Он замахивается, бросает и… Граната падает в паре метров от нас! Бросаю ничком его на ящик, сам – на него сверху. Грохот! Взрыв! Перевели дух, встаем. Смотрю на него. «Цел? – спрашиваю. «Цел…» – отвечает. Смотрю на себя – тоже вроде цел. Обошлось. Но как выяснится, позднее, не все оказалось в порядке – я получил легкую контузию. Это такая неприятная вещь, когда ее последствия начинаются не сразу, а накапливаются постепенно.
Но потом осмотрел себя более внимательно – оппа! В «бронике» один осколок сидит, а два осколка прошили бронежилет и застряли в личном жетоне. В те годы в армии его носили на поясе армейских брюк, в специальном кармашке. Жетон закрыл собой вход этим двум осколкам в бедренную артерию. А эта бедренная артерия – толщиной в палец! Кровь из нее вытекает меньше, чем за минуту. При ранении сюда можно за 40 секунд потерять кровь. Такое ранение считается одним из самых сложных. 95% того, что ты – «двухсотник».
Армейские жетоны носят на поясе в особом кармашке.
Фото: © Влад Миров
И, потрогав свой талисман, «Лари» добавляет вот какие подробности о нем.
- Во время моей службы Министром обороны России впервые назначили гражданского человека – Анатолия Сердюкова. И вот в числе его решений по «экономии бюджета» в армии стало то, что личный номерной жетон военнослужащего начали делать из мягкого алюминиевого сплава. А ведь для чего он нужен? Жетон служит для того, чтобы идентифицировать бойца в случае невозможности опознать его по внешнему виду или по другим признакам. Особенно это актуально для танкистов и подводников. Например, при попадании в танк снаряда от высоких температур горит броня. О какой уж тут сохранности алюминиевого жетона говорить…
А так личный жетон должен быть из особой высокоуглеродистой стали, которая выдерживает высокие температуры, так и было раньше, до «экономических сердюковских реформ». И тогда, если ты даже полностью сгоришь, по номеру такого твоего жетона из особопрочной стали можно определить твою личность.
Считается, что идея личных номерных жетонов пришла к нам от американцев, которые использовали их во вьетнамской войне. В годы Великой Отечественной войны, как известно, для опознания погибшего солдата использовался медальон-капсула с вложенной туда бумажкой с именем и фамилией бойца. В ходе боевых действий в те годы приходилось хоронить погибших бойцов в братских могилах и такие медальоны потом помогали при перезахоронении опознавать воинов.
- Лари, а вот в фильмах-боевиках про войну во Вьетнаме личный жетон американского солдата висит на цепочке на шее. Почему в российской армии его место – в спецкармашке на поясе?
- Да, у нас он хранится в этом специальном кармане, тоже на цепочке или привязан веревочным способом. Почему не висит на груди или на руке? Ну смотри – при отрыве конечностей он потеряется. То же самое – при отрыве головы. А в середине туловища – самая большая вероятность того, что личный номерной жетон сохранится на теле погибшего или раненого. Так в нашей армии пришли к выводу, что такой способ ношения наиболее удобный и практичный.
А мой личный жетон, спасший мне жизнь, как видишь – и теперь всегда со мной. Он стал моим талисманом навсегда.
Еще больше материалов о поездке в новые регионы России можно прочитать по ссылкам:
Корреспондент «Казанских ведомостей» побывал под Угледаром под аккомпанемент донецких гаубиц
Маршрут Казань – Донбасс: корреспондент «КВ» о поездке с гуманитарной помощью для зоны СВО
Донбасский дневник: «вагнер» из Казани и 15 минут, чтоб увидеться с мамой
Донбасский дневник: встреча с Натальей Хмылко, повелительницей «Града» и хозяйкой «карандашей»
Донбасский дневник: здесь родилась «Русская весна» — луганский Брест
Продолжение следует...