Техника для борьбы с дронами и саперная штыковая лопата. Вот самые востребованные предметы у солдата на передовой в зоне специальной военной операции на Донбассе. Неизменный атрибут Первой мировой войны – той, 1914 года, с ее рытьем многокилометровых окопов, через сто лет причудливо объединился с потребностями бойца войны нынешней, начавшейся в 2014-м. И пока еще, слава Богу, не перешедшей в мировую, третью по счету…
Об этом, а также о том, чем именно тыл и волонтеры могут помочь фронту, военкору «Казанских ведомостей» рассказал в прифронтовом донецком городке Докучаевск помощник командира 105 полка 1-го Донецкого армейского корпуса ВС РФ Андрей Леонидович Гонтарев. Сюда, под Угледар, волонтеры Казани доставили гуманитарный груз, собранный жителями столицы Татарстана для нужд военных и местного гражданского населения.
Памятником «азовцам» стала лишь горстка кирпичей
Докучаевск – типичный небольшой городок Донбасса, с населением в 20 тысяч человек, это примерно – как Тетюши и Лаишево, вместе взятые. Своим рождением в 1912 году обязан началу добычи известняка и доломита для потребностей тамошних Петровского и Макеевского металлургических заводов.
В июле 2022 года глубоко провинциальный Докучаевск неожиданно для себя попал в сводки мировых СМИ, раздувших не такое уж и большое событие. В тюрьму его пригородного поселка Еленовка тем летом привезли сдавшихся таки «азовцев» из Мариуполя. А в ночь на 29 июля сюда, в место вынужденной «передислокации» украинских националов, прилетел «хаймерс» наших «оппонентов». И со своей известной аккуратной точностью эта ракета-снаряд превратила узилище в груду кирпичей. А заодно отправила к Бандере около 40 его братьев по оружию. Еще 130 азовцев выжили, но получили серьезные ранения в результате ракетного «подарка» от своих. Зачем бомбили своих же военнослужащих? Есть предположение – чтобы пленные не сболтнули лишнего.
Запечатлеть кадром на память последнее пристанище азовчан не удалось. О его местонахождении сейчас напоминают лишь горки разбитого кирпича, снимать которые уже и неинтересно…
Ветеран ополчения Донбасса Андрей Гонтарев:
«Мы за нашу веру и святую Русь»!
Фото: © Влад Миров
Почему технологу шахты пришлось стать пилотом дронов
А вот интересно представить читателю настоящего героя. Обращаем внимание – с характерной судьбой многих и многих жителей Донбасса, вставших в 2014 году на защиту от майданных украинских националистов своего края с преобладающим русскоговорящим населением.
Как рассказал военкору «Казанских ведомостей» сам помкомполка Андрей Гонтарев, его трудовая биография начиналась как обычная и типичная для угледобывающего региона. Технолог обогатительного производства по образованию, Андрей Леонидович затем по направлению парткома КПСС отправился служить в органы МВД. Но после распада СССР не захотел присягать новым властям Украины и в 1992 году уволился из правоохранительных органов. Поработал предпринимателем, затем стал депутатом Артемовского городского совета. А когда на Донбассе началась «Русская весна» 2014 года, немедленно встал под ее боевые знамена.
Сейчас Андрей Гонтарев – помощник командира полка по общественной работе, а также командир подразделения БПЛА. В его задачу входит подготовка, формирование, прошивка квадракоптеров и обучение операторов по управлению ими и средствами РЭБ (радиоэлектронной борьбы – прим.Ред.).
После того как мы перегрузили из своих машин привезенный из Казани гуманитарный груз на склад местных ополченцев, я попросил Андрея Леонидовича оценить степень нужности доставленной гуманитарной помощи.
Чем еще жители столицы Татарстана могут помочь непокоренному Донбассу и его населению, стойко переносящему неизбежные тяготы войны?
Вооруженные Силы России, куда сейчас вошли и воинские подразделения ДНР и ЛНР, сейчас по большому счету обеспечены всем необходимым. Необходимым на первое время. Но вещи и техника быстро изнашиваются. Так, постоянно нужны автомобили высокой проходимости, нужны запчасти к ним и резина. Вот то, что вы как раз сейчас и привезли. На какое-то время в нашем конкретном воинском подразделении этого хватит.
К тому же мы сразу все не расходуем и обязательно при этом делимся с соседними подразделениями. Например, как только вы приехали, сразу же позвонил Саше Ходаковскому: «Ребята, что вам передать из привезенного казанцами?», – рассказывает Андрей Гонтарев. (Александр Ходаковский – один из лидеров ополчения Донбасса, создатель и руководитель легендарного батальона «Восток» – прим. Ред.).
«Гуманитарщикам» на заметку
Нужны автозапчасти, «раздатки», коробки передач по возможности. А самое ходовое из того, что сейчас нужно и что не требует больших затрат – это маскировочные сети. Подразделение встало на позиции, закрепилось, маскировку повесили. Начался обстрел, передвинулись на другие позиции – все, сетка сгорела во время артналета, нужна новая. Так что маскировочные сети очень востребованы и это сейчас самый расходный материал, который надо постоянно пополнять для защиты бойцов, – поясняет помполка с позывным «Леонидыч».
Очень нужны средства борьбы с дронами. Да и противодронные ружья тоже нужны. Но не за те деньги, за которые их сейчас продают товарищи «перекупы»! А то нынче получается как в той поговорке: «Кому – война, а кому – мать родна».
Лучше приобрести противодронный комплекс. Они выпускаются в разных вариантах, в разных модификациях и мощности, с разной дистанцией действия. В такой комплекс входит противодронный определитель, который вычисляет летящего к нам дрона и купол, который подавляет его, этот вражеский дрон-лазутчик-бомбометатель. Намного дешевле обходится, чем противодронное ружье. Кстати, такие комплексы мы уже собираем здесь и сами, но, понятное дело, нужны соответствующие компоненты для этого.
Еще одна просьба к волонтерам касается покупки раций. Тоже очень нужная вещь. Но, ребята, не приобретайте аналоговые рации. Да, где-нибудь на охоте, в глубинке России – пожалуйста, пользуйтесь, действительно, хорошая вещь. Но во время военных действий открытыми каналами связи, которым является и аналоговая радиостанция, пользоваться запрещено!
Шины больших радиусов – один из самых лучших подарков любому воинскому подразделению. Покрышки при езде по бездорожью и полям сражений на СВО буквально «сгорают»
через несколько месяцев.
Фото: © Влад Миров
Просьба китайские и блестящие лопаты не брать!
Мы привезли по вашей заявке и обычные штыковые лопаты. А какой шанцевый инструмент в целом сейчас более всего востребован на СВО?
Кирки небольшого размера, малые саперные лопатки. Их очень не хватает! Длину деревянной ручки такой небольшой лопаты каждый солдат определяет потом сам, подпиливает по нужному размеру по своему росту и такая лопатка – как автомат, за плечом у каждого.
Нежелательно покупать китайские, а также из нержавейки – они блестят. Нужны обычные черные, матовые, вороненые. Обычные штыковые лопаты тоже нужны. Ведь как только позицию мы взяли – сразу надо окапываться, зарываться в землю. Выкапываем блиндаж, окапывается и маскируется техника. Поэтому лопаты нужны до бесконечности! Вы ведь видели по дороге сюда линию фронта – там стоят надолбы, бетонные заграждения, которые установили кранами. Это тыловые заграждения, чтобы не случилось таких прорывов, как произошло в Балаклее. Когда мы шли вперед, но забыли про тылы. Так бывает…Пошли в наступление, но не отработали системы защиты. Теперь это учтено, – подытоживает военный с богатым боевым опытом.
Да, еще вот какая важная вещь. Скоро грядет лето и потребуется летняя форма одежды – имею ввиду нательное белье, носки, обычные трусы – все это тоже очень пригодится бойцам. И нужны простые передвижные бани для солдат. Они тоже необходимы в бесконечном количестве! – завершает свои советы гуманитарщикам ветеран ополчения.
Автозапчасти к ходовой – тоже самый ходовой и желанный гуманитарный груз на СВО.
Казанец Алексей всегда знает, что лучше всего привезти донбасским подопечным.
Фото: © Влад Миров
«Каждой сестре – по серьгам». А что нужно каждому взводу?
Не обошли мы стороной в этой беседе с подробными рекомендациями от получателя наших грузов с гражданки и саму организацию сбора гуманитарной помощи. И дело тут вот в чем. Сейчас и в Казани и в других городах республики, в небольших райцентрах, в деревнях и селах все шире растет активная поддержка мобилизованных и добровольцев со стороны населения. Люди помогают чем могут своим родным, близким, односельчанам, отправившимся на СВО. Но вместе с благородным порывом в этой гуманитарной помощи неожиданно и внепланово сложилась парадоксальная ситуация.
Так, например, в отдельно взятой роте каждый ее взвод сейчас старается самостоятельно организовать себе помощь со стороны гражданских, с «большой земли». Обращается за такой помощью к волонтерам, общественным организациям. Чаще всего бойцы взвода обращаются к своим родственникам, знакомым, друзьям, домой, в деревню, откуда призваны по мобилизации.
И в итоге получается, что в одной и той же роте у одного взвода, благодаря такой искренней помощи, есть, например, 9 коптеров, у другого взвода собралось приличное количество раций. У третьего взвода вдруг скопилось столько присланной тушенки, что солдатики сообщают домой: «Тушенку больше не хотим! Надоела!» Как может надоесть вечно вкусная тушенка, с таким приятным жирком сверху?! Ну вот, оказывается, и она может приесться, если каждый день-то присутствует в солдатском рационе.
Но, как правило, излишками подразделения не делятся между собой: «запас карман не тянет»! Вроде бы по факту все есть в целом в такой роте, но у первого взвода – свое, у второго – тоже. И у третьего также сугубо свое – немеряно ящиков с тушенкой. А у четвертого взвода… А у четвертого – вообще ничего нет! Поэтому пока в России так и остается нерешенной централизация гуманитарной помощи от населения и организаций для нужд СВО. Да и те же коптеры эффективнее пригодятся в тех подразделениях, где ими будут умело и благодарно пользоваться.
О полке имени Казанского образа Богородицы
Донбасский ополченец-бородач внимательно выслушивает эти мои мысли вслух, задумывается ненадолго и сходу дает свое видение, как должна собираться и распределяться затем помощь населения бойцам на СВО. Сразу видно, что об определенной неразберихе в стане «гуманитарщиков» он уже тоже задумывался не раз и у него есть свои конкретные рецепты по ее упорядочению.
Мое предложение такое, – говорит помкомполка Андрей Гонтарев. – Каждый населенный пункт, например, ваш татарстанский город Набережные Челны берет под свое шефство какую-либо воинскую часть, это от полутора до трех тысяч человек личного состава. И со временем это будет уже не номерная часть, а например – полк имени Казанской иконы Божией Матери. То есть названный так в честь Казани – города, который поддерживает это воинское подразделение. И городу будет приятно и бойцам этого воинского соединения. Более того – у вас возникает прямая связь. И не возникают вопросы: куда, кому и для чего собирается конкретная гуманитарная помощь. А передача очередного гуманитарного груза происходит по принципу «из рук в руки», – поясняет подробности своего предложения ополченец.
Конечно, это вовсе не означает, что вот вы привезли свою матпомощь и сразу ее на позиции: «Нате, ребята, от чистого сердца»! Нет, волонтеров, конечно же, на передовую никто не пустит. Во-первых, это небезопасно – мы сразу все вместе с вами подвергнемся смертельной опасности. Вот противник-то обрадуется, когда увидит такое яркое и приятное событие, как раздача гуманитарки – сколько народу-то собралось сразу в одном месте! Раздавать ночью, подсвечивая фонариком коробки с подарками? Ну… Тоже не дело. Поэтому у нас здесь своя система отлажена. Подползли, передали самое необходимое, остальное раздаем, когда ребята приходят на отдых, – рассказывает Андрей Гонтарев.
Волонтерам-гуманитарщикам нужно помнить и вот о такой важной детали про передачу собранной помощи, – добавляет собеседник. – Хорошо, что нас вывели с Херсонского направления, сейчас линия фронта – это примерно тысяча километров, а была почти 2 тысячи километров когда-то. И ведь не это Донецк или Луганск, куда можно сейчас довольно свободно приехать гуманитарщикам и привезти свой ценный полезный груз. Но еще есть и такие места, куда не то что журналисты не доезжают, но даже и начальство! А ведь и там, бывает, расположены ваши бойцы, из вашего Татарстана. И они тоже также ждут помощи от вас.
Поэтому нужно связываться с военкоматами, узнавать, где, в каких местах служат ваши военнослужащие, в каких населенных пунктах и связываться с командирами этих частей. Затем находим нужное подразделение, находим замкомандира части по личному составу, старшин – полковых, батальонных и налаживаем с ним связь.
Если возникнет необходимость, то мы, местные командиры, постараемся помочь уже здесь, на местах, найти ваших ребят, находящихся на СВО, – обращает внимание помкомполка.
Резина для автомобилей высокой проходимости всегда нужна в больших количествах.
Фото: © Влад Миров
Добровольцы и волонтеры. В чем разница?
Андрей Леонидович, дайте, пожалуйста, совет тем жителям Татарстана, кто планирует стать добровольцем на СВО. Сейчас ведь условия приема в добровольческие батальоны стали жестче?
Да, несмотря на пополнение воинских подразделений призванными по мобилизации, на Донбасс из всех регионов России продолжают приезжать те, кто по тем или иным причинам не попал в их число. И количество таких людей растет. Нет отказа тем, кто хочет служить и кому это позволяет здоровье. Для таких на Донбассе организованы подготовительные центры. Отказывают узким специалистам, которые необходимы в народном хозяйстве, тем, у кого не востребована сейчас его военно-учетная специальность.
А что делать тем, кто не подходит для службы по состоянию здоровья, но очень хочет послужить Родине?
Смотрите, тут у нас порой смешивают два понятия – доброволец и волонтер.
С понятием «доброволец» в обществе чаще всего связывают человека, который хочет идти воевать с оружием в руках. То есть он в рамках мобилизации не был призван, но идет в армию сам, добровольно.
На Донбассе для добровольцев существуют ограничения по возрасту? Или здесь с этим попроще?
С переводом воинских подразделений ДНР и ЛНР в состав Вооруженных Сил России требования стали едиными – принимают до 50 лет. Те, кто до этого был призван и служил в армии ДНР и ЛНР, но достиг возраста 50 лет и старше, они уже уволены.
Но это же не рационально. Например, доброволец старше 50 лет служит механиком-водителем. Ему же не нужно марш-броски делать – сел в свою машину и поехал.
Это вам так кажется на первый взгляд. Да, действительно, кататься за рулем по асфальту легко и удобно. А вот когда у тебя колея по пояс и грязища на полевой дороге неимоверная – он не сможет даже колесо поменять. Это ведь не на городской улице – отъехал в сторонку и встал, полез себе не спеша за домкратом. А вот под обстрелом нужно делать все очень быстро. И не только колесо приходится менять… Поломки бывают разные. Сегодня машина у тебя едет, а через пять минут уже не едет. И нужно бежать за запчастями. Далеко бежать, бежать быстро, да еще что-то с собой взять. Это не мной придумано. Таковы реалии войны. И в одно мгновение такой человек может просто превратиться в обузу. Кто-то пойдет его выручать и погибнет сам.
Так что посмотрите на это с другой стороны.
Другое дело – волонтер. Это человек, который за небольшое вознаграждение трудится на общественных работах. В больницах, в госпиталях, в моргах СВО – там очень тяжелый труд, не все с этой психологической и физической нагрузкой справляются. Ранения у бойцов разной степени и сами они разного веса, разного объема, санитарки не всегда с этим справляются, а уход за раненым нужен. Такая ситуация в госпиталях и здесь и находящихся в Ростове, в Белгороде, в других городах. Такой волонтер проходит подготовительные курсы по оказанию первоначальной медицинской помощи и приступает к своему нелегкому служению.
Взгляд на СВО со стороны ее участников
Как вы оцениваете ситуацию с СВО изнутри, у вас на Донбассе?
Знаете как – сказать можно было бы много, но есть такое понятие как служебная государственная тайна. Поэтому позицию по СВО нас, местных, выражу вот таким общим здесь мнением. Спасибо большое за то, что у нас есть вот такой Президент России и вот такой главнокомандующий – Владимир Владимирович Путин! Как мы себе здесь представляем, он делает все вовремя.
Да, мы, как вся страна, живем во время, наступившее после засилья этих так называемых «младореформаторов». И многие проблемы, созданные ими, остались. Не все пока удалось поменять законы, инструкции, не всех поменяли еще «товарищей», многие чиновники сохранили свои прежние места. Среди них есть и такие же военные функционеры – те же самые чиновники. Да и изменить все в одночасье тоже пока не получается. Есть недочеты, есть ошибки. Есть и люди, которые уехали – и слава Богу! Они теперь нам всем не мешают. Хотите уехать? Уезжайте!
Но есть народ, который поддерживает правду, народ, который поддерживают Президента нашей страны.
Вот и конкретный пример у нас с вами прямо на глазах уже есть такой. Это казанец Олег, приехавший с вами в группе волонтеров. Ему 58, а он: «Хочу быть добровольцем»!
И ведь он не первый здесь такой. В 2014 году мне довелось командовать захваченным нами тогда Луганским СБУ (Служба безопасности Украины – прим.Ред.). Его сотрудники первыми приняли присягу на верность народу Юго-Востока Украины и эти первые 2,5 тысячи бойцов встали под ружье местного ополчения. Так вот – я помню первого добровольца, который приехал из Москвы, из московского спецподразделения. Он продал там все и приехал сюда защищать Русский Мир, приехал воевать за него. Поэтому за эти прошедшие 8 лет ничего не поменялось, кроме выросшего количества людей, которые едут к нам, чтобы встать в ряды добровольцев.
Людей, которые осознают, что если не мы и не сегодня – то уже потом некому будет! И нечего будет защищать и некого будет спасать. Наша страна не заканчивается ни Москвой, ни Казанью, ни Новосибирском, ни Камчаткой. Вся наша страна – вот там, где ты живешь, где твой дом. На первый взгляд – маленький кусочек. А на самом деле получается большой мир – Россия. При этом без разницы – какой ты национальности.
Здесь у нас, на Донбассе и Луганщине воюют евреи и татары, узбеки и грузины. Донбасс ведь очень многонационален. И само понятие «русский язык» стало более обширным, чем просто лингвистика. Вот у меня в подразделении есть татарин. Он говорит так: «Со своими родителями – с папой, с мамой, общаюсь на татарском языке, с детьми – и на русском и на татарском. Разницы нет от этого – потому что менталитет у нас общий – русский, точнее – российский».
И, действительно – мы: не отдельно взятая нация, а большой народ, живущий на территории большой Российской Федерации. И мы все одинаково равны. Такого нет в других странах.
«Нам не оставили другого выбора: только Победу»
А что нам показывает Украина? «Украiна — понад усе», в переводе с украинского – «Украина превыше всего». Аналог девиза немецкого нацизма «Deutschland, Deutschland über alles» – «Германия, Германия превыше всего». На западе Украины этот нацизм культивировался, его развивали, взращивали. Я помню, как создавалась националистическая украинская партия «Рух». Уже еще тогда, в 1991 году, они формировали своих сторонников по десяткам, по сотням. А потом они просто укрупнились и утвердились законодательно. На территории Украины они вымазали и себя в крови и окружающих. И всю страну превратили сейчас в террористическое государство.
А возьмем разницу в мировоззрении даже на близком нам примере – методах ведения боевых действий. У солдат ВСУ нет понятия «военнопленный», о жестокости в обращении с нашими военнослужащими уже знают все. Мы же украинских военнопленных не убиваем и не бьем. Пыток не применяем. Да, содержим в заключении, возможны жесткие задержания, но истязаний нет.
Мое подразделение вывозило из Мариуполя плененных «азовцев». Мы сегодня с вами проезжали мимо тюрьмы, где «азовцы» сидели. Точнее, то, что от нее осталось – сами видели. Это же их свои «хаймарсами» и обстреляли. Честно говоря – в голову не укладывается! Мы своих ребят, попавших в плен, обязательно меняем, отдаем той стороне захваченных всушников. Нужно каждого военнослужащего найти, узнать, где он находится, каким путем можно вернуть. Это уже другое дело – каким путем он попал в плен. Сам не смог отбиться, командир ли своими преступными действиями довел дело до того, что его боец попал в плен или же был ранен, оказался в бессознательном состоянии. Это война. Ситуации разные бывают. Люди в аварию попадают и с ними происходят странные вещи. А здесь – самое тяжелое, что есть для человека на Земле – это война. Люди с оружием в руках стреляют в других людей с оружием.
Но тем не менее все равно существуют неписаные правила ведения военных действий, которые устоялись еще со времен Первой мировой войны.
Белый флаг или платок – добровольная сдача в плен или предложение к переговорам. Все, не стреляем и не трогаем этого военнослужащего. Не стреляют в идущего за водой, с котелком еды в руках, в полевые кухни, в солдата, исполняющего естественные надобности. Не стреляют в санитарные машины с красным крестом, перевозящие раненых.
Воюющие против нас украинские националисты санитарные машины используют для подвоза боеприпасов…
Разумные человеческие нормы в этой войне против Юго-Востока Украины у них не действуют.
И нам на Донбассе остается только один выбор – наша победа.
Еще больше материалов о поездке в новые регионы России можно прочитать по ссылкам:
Корреспондент «Казанских ведомостей» побывал под Угледаром под аккомпанемент донецких гаубиц
Маршрут Казань – Донбасс: корреспондент «КВ» о поездке с гуманитарной помощью для зоны СВО
Донбасский дневник: Лари оставалось 40 секунд жизни, но его спас армейский жетон
Донбасский дневник: «вагнер» из Казани и 15 минут, чтоб увидеться с мамой
Донбасский дневник: встреча с Натальей Хмылко, повелительницей «Града» и хозяйкой «карандашей»
Донбасский дневник: здесь родилась «Русская весна» — луганский Брест
Донбасский дневник: «Мы ехали, а за нами следом рвались снаряды и мины»
Донбасский дневник: Донецк – город под обстрелом
Донбасский дневник: на СВО едут «возрастные» добровольцы — пригодится если не в бою, то в госпитале
Татарстанский «барс» Эмиль «Москит»: «Добровольчество стало символом новой России»
Продолжение следует…